— Ты об этом, кажется, позаботился.
Какое новое странное ощущение, это его присутствие в ее теле — горячее, твердое, тяжелое. Сквозь дымку, застилавшую ей глаза, она смотрела на его напряженное тело, так интимно слитое с ее телом.
Все ее существо сгорало от нетерпения. Она пробороздила коротко подстриженными ноготками по его спине:
— Это хорошо, но я хочу двигаться. Я хочу, чтобы ты двигался.
— Это, — выговорил он сквозь зубы, — вовсе не хорошо, милая…
У Эмили дрогнуло сердце — одновременно обрадовалось ласке и ужаснулось, что он не получает удовольствия.
— По-твоему — нет?
— Это не хорошо, это восхитительно. — Он провел языком по ее нижней губке. — Но я не хочу спешить. Я боюсь причинить тебе боль, Эм.
— Не спеша — тоже хорошо, — выдохнула она, приподнимая бедра и обхватывая его ногами, наслаждаясь новыми, неизведанными ощущениями и стоном удовольствия, который вырвался из его губ. Наконец он начал движение в неторопливом, размеренном ритме, осторожно проникая в нее все глубже. И когда напряжение, все нараставшее и копившееся, взорвалось, она испытала невиданное доселе наслаждение.
Лежа в его постели, Эмили воображала, что сейчас должны последовать довольные вздохи, нежные улыбки и приятно удивленные взгляды.
Но прошло минут пять, и чары рассеялись.
— Зачем? — вот все, что она услышала.
Получила? Эмили спустила ноги с кровати и потянулась за скомканным пеньюаром. Быстрее спрятаться под ним, чтобы остановить холод, разливавшийся по спине, и дрожь в руках.
Кутаясь в мягкую ткань, Эмили услышала сзади легкий шум — видимо, Митч тоже потянулся к одежде. И что толку испытывать разочарование — разве она имела основания рассчитывать на что-то большее?
— Я не очень понимаю, на какое «зачем» ты ждешь, чтобы я ответила? — медленно произнесла она, аккуратно завязывая концы пояса бантиком.
Митч замер, и в комнате воцарилась абсолютная тишина. Потом он вздохнул.
— Я и сам не знаю.
Она удивленно обернулась и поймала его взгляд. Неуверенный. Растерянный. Некоторое время Эмили смотрела на него, затаив дыхание. Ее взгляд призывал его к откровенности, того же требовало и сердце. Он был так потрясен, овладев ею, что… Не выдержав, она потупилась, обхватила себя руками за плечи.
— Ты все это время полагал, что… уже спал со мной?
Да! Она прочла ответ в его глазах.
— Несмотря на то, что я говорила? — И столько раз! — Ничего не было, Митч.
— Кстати, для протокола, — медленно выговорил он, — я не могу считать «ничем» то, что я раздел тебя и затащил в свою постель.
