Попав после интимной полутьмы коридора в ярко освещенную кухню, Эмили с облегчением вздохнула. К тому же теперь ее и Митча разделяла барная стойка. Эмили села на табурет, придвинутый к стойке, и завороженно следила за мужчиной. Митч двигался со скупой, неуловимой грацией, превращая обычную процедуру приготовления горячего шоколада в акт высокого искусства. Он все делал красиво. Его длинные пальцы изящно обхватывали кружки, плечо плавным движением закрывало дверь кладовой. Он отмерял порции какао-порошка с выражением глубокой сосредоточенности. Ей нравилось даже, как натягивался его свитер, когда Митч тянулся к полке, чтобы достать нужную кастрюльку.
Ее взгляд случайно переместился ниже. Джинсы, не слишком узкие, но она все равно не решалась задержаться на них, и старые прогулочные башмаки. Прогулочные? Она выпрямилась на табурете. Вот теперь ее в самом деле разобрало любопытство.
— Вы ходили гулять?
Он удивленно взглянул на нее, и под лампой дневного света его обычно карие глаза блеснули зеленым цветом.
— Я просто подумала, что если бы вы работали в кабинете, то услышали бы, как заплакал Джошуа, — запнувшись, выговорила она под гудение микроволновой печи.
Прежде чем поднять на нее глаза, он налил в кастрюльку горячее молоко.
— Да, я выходил прогуляться.
— В два часа ночи?
С кривой усмешкой, от которой у Эмили всегда екало сердце, он поставил кружки с горячим шоколадом на стойку.
— Но на самом деле вас интересует другое. Вы хотите выяснить, что мешает мне работать.
Повернув голову, она наблюдала, как он обходит стойку. Он собирается сесть с ней рядом? Сердце Эмили пропустило удар и забилось в ускоренном ритме. Нет, и на кухне ей не удастся расслабиться.
Он сел на табурет рядом с ней, и их колени соприкоснулись. Эмили усилием воли удалось не вздрогнуть, не отодвинуться. Ее бросило в жар, лицо заалело. Держись, Эмили Джейн. Веди себя сдержанно, но дружески.
— Вы описываете впечатления от вашей работы иностранным корреспондентом?
Он замер, не донеся кружку до рта. Откуда она знает?
— Об этом как-то упоминала Шанталь, — призналась Эмили. И пояснила, потому что он продолжал пристально смотреть на нее: — Мы вовсе не обсуждали ваши дела. Она просто сказала Квейду, а я случайно услышала. Это будет потрясающая книга, Митч.
— Когда пишешь, она не кажется особенно потрясающей.
— Почему? — Эмили была знакома с некоторыми его работами, знала о премиях, присужденных ему за них. А потом Митч начал работать на киностудии. Он так хотел сохранить семью, поэтому и взялся за работу, приносившую стабильный доход. — У вас, наверное, накопилась уйма материала.
