— Митч?
При тихом звуке ее голоса он обернулся и увидел, что она выглядывает из комнаты Джошуа, и меньше чем через секунду оказался рядом с ней.
— Что с ним? Все в порядке?
Прижав палец к губам, Эмили призвала его к тишине.
— Плохой сон приснился, — прошептала она. — Но сейчас он снова заснул.
Митч должен был убедиться сам. Джошуа крепко спал при свете ночника, его светлые волосы были взъерошены. Мальчик прижимал к себе плюшевого мишку, которого Митч раньше не видел. Когда он нагнулся, чтобы поцеловать сына в лоб, то заметил, что мишка далеко уже не новый, потертый в некоторых местах до ниток, основательно помятый маленькими детскими ручками. Может быть, ручками самой Эмили?
Он выпрямился и встретился с ней взглядом.
— Ваш мишка словно побывал в сражениях.
— Такая его работа, — с тихой откровенностью ответила она. — Сражаться с ночными страхами.
Минуту Митч стоял молча, потом покачал головой. Разумеется, он не сомневался, что Эмили лучше всего разберется с ночными страхами Джошуа, обеспечив его верным товарищем, который способен не только утешить, но и сразиться с демонами. Потому он и носит на себе славные боевые шрамы.
— У него есть имя? — спросил он, увлекая ее из комнаты в коридор.
— Задира. — Она осторожно закрыла дверь, и ее губы тронула легкая улыбка. — Он окрещен так пятнадцать минут назад. Я решила, это имя подходит такому маленькому худосочному бойцу больше, чем прежнее — Брюс.
В коридоре он развернул ее к себе лицом, но тут же отдернул руки, увидев, как ее глаза тревожно округлились.
— Он испугался?
— Скорее, растерялся.
— На него сразу столько всего свалилось. Все эти перемены, не говоря о последнем приключении.
Она закусила губу, откинула длинную прядь серебристых в приглушенном свете волос назад, обнаруживая материальное свидетельство упомянутого им приключения. Колючий кустарник, пробороздив по ее шее, оставил глубокую царапину, которая исчезала за отворотом теплого халата.
Митч каждый день замечал эту царапину, как и более поверхностные, уже затянувшиеся ранки на ее руках, и его неудержимо тянуло протянуть руку и провести пальцами по этой царапине до самого ее конца…
Он сунул руки в карманы, подальше от искушения, и заметил, как она беспокойно переступила с ноги на ногу. Нервничает. Оттого, что стоит здесь с ним, в темном коридоре? И не без причины, если учесть, как зудят у него пальцы.
— Он часто просыпается ночью, — спокойно произнес Митч, прислоняясь к стене и надеясь, что она последует его примеру. Расслабится, забудет о своем напряжении. — Ему уже столько времени снятся кошмары, и он просыпается с плачем.
