— Я считаю, ей следовало активнее сражаться за свои права в разных инстанциях. — Он кивнул в сторону кухни. — Ты, наверное, собиралась готовить ужин?
— Нет, его уже приготовила Эмили.
Он устремил на сестру многозначительный взгляд, та понимающе мигнула, беззвучно, одними губами проговорила «хорошо» и поднялась.
— Могу предложить выпить.
— Налей чего-нибудь покрепче.
Шанталь кивнула, включила погромче стереопроигрыватель, чтобы не подслушать ненароком, и оставила их вдвоем. Иногда его младшая сестренка ведет себя разумно. Впрочем…
— Замужество не улучшило ее музыкальных вкусов, — отметил Митч, когда комнату наполнил мурлыкающий подростковый голосок. Он прошел по ковру и значительно приглушил звук, после чего спросил:
— Вам не звонил Боб Фоли?
Для владельца гостиницы «Лайон» визит Митча стал полной неожиданностью, но встретил он его весьма любезно. Сотрудник известной телекомпании, у которого к тому же сестра юрист, заслуживает уважения.
В глазах Эмили сначала промелькнуло удивление, затем догадка.
— А я-то недоумевала, почему он вдруг позвонил.
— Надеюсь, он извинился?
— Теперь мне все понятно, это вы его попросили.
Его вмешательство ее явно не обрадовало. Но Митча это не задело.
— Я просто посоветовал ему больше доверять своему персоналу.
Она тихо вздохнула, и падавшая ей на щеку прядь светлых волос слабо всколыхнулась.
— Он извинился, и довольно мило.
— В отличие от меня?
Черт! Митч провел рукой по волосам. Не успели они поговорить и двух минут, как уже назревает новое столкновение. Он почувствовал, как воздух вокруг загудел от напряжения. Даже не стоило спрашивать, правильно ли она поняла его.
— Вам нет необходимости извиняться, — сказала она, сжимая пустой бокал так, что побелели косточки пальцев. — Я уже говорила, что ничего не было.
— Черт возьми, Эмили! Вы были в моей постели, а я, после того как вас поцеловал, ничего не помню. Если это все, что случилось тогда…
— Это все! — Она с решительным стуком поставила бокал на стол. — Вы тосковали, вы выпили и, да, поцеловали меня, и мы как-то незаметно оказались у вас в постели. Потом вы отключились, вот и все.
Она произнесла это скороговоркой, и лицо ее заалело, стало густо-розовым. В то утро он видел, что все ее тело было такого же насыщенного розового цвета.
— Но зачем-то мы же разделись? — напомнил он.
Ее щеки запылали еще жарче, но она все-таки подняла на него глаза.
— Вы не сознавали, что делаете. И с кем вы.
— С кем я — это я хорошо понимал, Эмили, — упрямо возразил он. — И теперь хочу знать, что я сделал.
