Сколько жару, сколько страсти в голосах!..
Эх, если бы в наших оркестрах с такой страстью играли оркестранты, какие были бы симфонии!
Стоишь, слушаешь, сердце распирает тебе грудь, горит мозг, и ты мажешь, мажешь, мажешь…
На засаду вы выходите, когда уже совсем стемнеет…
Выходите в большом дубленом кожухе. Хозяин вас спрашивает:
— Может, и свитку надели бы?
— Нет, — говорите, — не нужно. Не так-то уж оно и холодно. И ветра нет. Да и первач у вас с воротником. Теплый первач, а я его хорошо подпояшу, оно и не продует.
Вы устраиваетесь на засаду у огромной колхозной соломенной скирды…
Ночь темная, бодрая.
На небе, над скирдой, — звезды, на земле, под скирдой, — зайцы.
Сели, укутались.
— Ну, налетайте, которые тут есть зайцы! Тихо-тихо…
Но вот откуда-то издали из соседнего села доносится песня:
И тихо.
Вы еще теплее укутываетесь в кожух…
Задумываетесь…
Невольно из груди:
Ой, взойди, взойди, ясная луна,
Как мельничный круг…
И снова тихо.
Голова на солому клонится, клонится, клонится…
Под кожухом тепло…
И на сердце тепло-тепло…
……………………………………………………………………………………………
Вдруг над ухом:
— С добрым утром! Уснули?
Здравствуйте! Неужели уснул?
— Уже и завтрак на столе! Пойдемте!
— Пойдем.
— А где же ваши ружья?
— Нет… Гляди.
Сюда-туда — нет ружья.
— Вот оно как! Тут у нас не зевай! Подследили, значит, и хапнули. Ну, ничего: может, где-нибудь выплывет…
— Неприятно! Никому хоть не говорите!
Домой вы зайца все-таки привезли.
— А где же ружье? — допытывается семейство.
— Курок немного закапризничал; отнес к мастеру.
Вечером вы едите нашпигованного салом зайца. За столом торжественно: первый в этом сезоне заяц!
Торжественную трапезу разделяет с вами и ваш верный по охоте товарищ.
— Будем здоровы! — Будем здоровы!
После ужина вы умоляюще смотрите на верного товарища, а он, прощаясь, заплетается: — Ты же не забудь завтра занести должок, что на зайца взял.
