I
Еще и не сереет на дворе перед рассветом, а под дверью, как из громкоговорителя:
— На ярмарку! Вставайте!
То Еремей Васильевич на своей паре подъехал к школе.
На ярмарку нужно двинуться заранее, так как до нее двадцать верст, а приехать туда нужно так, чтобы и место выбрать, и стать как следует, и не проворонить ни одной минуты на этой самой ярмарке…
Кое-кто еще с вечера двинулся на волах. Так, чтобы по дороге еще и скот попасти. И будет он тогда на ярмарке как налитой, и цены ему тогда не будет.
— Н-н-о, детки!
"Детки" бегут, крутят хвостами, громыхает "ход" — печенка, губы и зубы прыгают.
— Н-н-о! А-вона! А-вон-а-а!
"А-вона" бежит над полем, а колосья царапают по самому "храпу", ну "а-вона" и дергает.
Щелк кнутом… "А-вона! А-вон-а-а…"
…На ярмарку!
Благословило на свет. Показало солнце свое заспанное лицо, ударило лучами по лугам, по степям, по садам, по левадам.
И видно, как до самого того леска, куда только глаз достает, потянулись дорогой возы…
И на лошадях, и на волах, и на коровах… Арбы, возы, возки… С клетками, с сеном, с соломой… А на возах и куры, и овца связанная, и теленок… мычит, пытаясь подняться… А за возами и жеребята, и телята, и коровенки с привязанными к хвосту телятами.
— Гей! Цоб! Цобе! Н-н-но!
На ярмарку!
Идут, идут, идут, идут…
И дорога уже не дорога, а громадная пестрая змея, живая, извивающаяся, не спеша ползет она вон за тот лесок.
И где голова ее и где хвост, неизвестно, ибо протянулась она уже за лесок, а хвост ее за бугром, там где-то, позади.
Наш воз выскакивает из этой змеи, оставляя ее то справа, то слева, громыхает по комьям… Шелестят потревоженные травы…
— Здорово, Петрович! И вы на ярмарку?
— А как же! Здравствуйте!
— "Голландку" свою ведете?
— Вот именно!
— Заливает молоком?
— Заливает!
— Не продешевите ж!
— А это уж как придется…
Визжит на возу поросенок, привязанный веревкой к "драбирке" [1]. Мечется, бедняжка, и не знает, что сегодня он уже не обыкновенный поросенок, а объект домашнего бюджета… . . . . . . . . . . . . . . . . .
— Ишь! "Барина" повезли!
"Барин" в клетке. Откормленный боров. Клетка высится на бугре, словно купол на церкви, а они "барин", разлеглись и нервно хрюкают…
— Сколько за "барина"?
— На ярмарке спросишь!..
Течет река крестьянских возов… На ярмарку!
Идут маниловцы, идут броварцы, васильевцы, поповцы, федоровцы, хуторяне…
Идут, идут, идут, идут…
