— Что же я вам, мамо, почитаю? Нет же у нас ни про пришествие, ни про Серафима Саровского, ни про мироточивую голову чудотворную…
— Нет, сыночек, нет!.. Еще старый, царство ему небесное, покурил, когда той бумаги не было… Ты почитай хоть что-нибудь… Пишете же вы там, в сельсовете, вот бы ты мне и почитал, что вы там понаписывали…
— Так мы, мамо, протоколы пишем.
— Вот ты мне и почитал бы тех протоколов, а я бы послушала…
— Ох, какие вы, мамо!.. Ну, слушайте, коли вам так захотелось. Вот вам один протокол.
_Слушали_:
О том, что в школе окна повыбиты.
_Постановили_:
Принять решительные меры.
— Стекол, значит, сыночек, в школе черт-ма?
— Ну да, мамо!
— Что же вы там решили?
— Принять решительные меры.
— Ишь, как теперь!.. А по-моему, вот так было бы лучше: "Вставить стекла в школьные окна".
— Так это по-вашему… Ну, слушайте дальше:
_Слушали: _
О культурно-просветительной работе.
_Постановили: _
Принято решительные меры к углублению культурно-просветительной работы на селе.
— Ишь как!.. "Принять решительные меры к углублению"!.. Ох уж мне эти "решительные меры"!.. Разве нельзя написать толком, что нужно сделать, чтобы эту самую, как там ее… работу наладить?
— Да, что вы, мамо, понимаете?
— Вот я говорю, что не возьму в толк, что вы там понаписывали.
— А как бы вы хотели?
— А так… Что нужно сделать, то и напишите, а не отписывайтесь, лишь бы отписаться…
— Конкретная вы, мамо, женщина.
— Не знаю, какая я уж там, но пишите толком, а то и слушать не буду…
И отвернулась…
1926
Перевод И. Собчука.
Самым длинным радио у наших родителей было, когда один стоял на одном берегу Ворсклы, а другой на другом и:
— Подай перевоз!
А теперь видите, что получается? Мы тут, в Харькове, газету читаем, а вы где-то в Шенгереевке или в Бирках стоите или сидите себе и слушаете. До того уж с этими газетами дошло, что и глазом водить по бумаге не надо! Сама в уши лезет!
А теперь уж вот до чего доскочили! Уже выдумали такую штуку, что можно не только слышать, как мы тут говорим, но можно и посудачить друг с другом.
Оришка где-то свеклу пропалывает, а Андрей за семь верст забор городит. Пополола, пополола, а потом к аппарату:
— Андрийко, придешь вечером?
А Андрийка в аппарат:
— Опридпльонно.
Хорошая это штука, такие аппараты!
Но надо вам сказать, что изобретен еще и более удивительный аппарат. Такой, что я бы никогда не разрешил его распространять. Такой аппарат, братцы, выдумали, что и подумать страшно. Благодаря ему, благодаря этому нововыдуманному аппарату, видно, что делается за хатой, где вы сидите. Вы понимаете, что это будет? Сидите вы в хате. Захотелось вам смотаться куда-нибудь… Куда? Да то уж ваше дело, куда. Жинке вы говорите, что пойдете на очень важный пленум.
