Теперь Быков выглядел мрачно: в течение нескольких минут ему пришлось пережить сразу два события: почти на его глазах убили жену, и он сам совершил убийство, хоть и непреднамеренное. Кроме того, его еще и самого избили — это уже постарался бывший десантник Жаров.
— Я знаю этого человека, — сказал Жаров, указывая на труп, свернувшийся в углу.
Быков, сидевший на стуле, с удивлением поднял голову.
— Хорошие же знакомства вы водите! Я не хотел его убивать, честно. Хотя собаке, как говорится…
— Не говорите плохо о собаках, — попросил Пилипенко. — Собаки как раз и помогают нам ловить таких мерзавцев.
— Одного не могу понять, — сказал Жаров. — Как он успел пройти незамеченным? Часа три назад я вел его прямо до его дома. Наверное, он вернулся сюда, пока я заходил в салон мобильной связи. Дома он, как я вижу, сменил одежду…
— Припарадился перед важным делом, — заметил лейтенант Клюев.
Жаров подошел к трупу и нагнулся, чтобы рассмотреть лицо убитого. Через секунду он с удивлением поднял голову.
— Это не Куравлев! — воскликнул он.
Пилипенко пожал плечами:
— А почему это должен быть Куравлев?
Жаров взял следователя за рукав и вывел его на веранду.
— Потому что Куравлев, — тихо сказал он, чтобы не слышал Быков, — сегодня вечером ходил вокруг этого дома и замерял время по секундомеру.
— Интересно, зачем?
— Вот и я думаю. Ходил вокруг дома, где вскоре произошло убийство. Разумеется, он как-то причастен к этому.
— У маньяков редко бывают напарники, — задумчиво проговорил Пилипенко.
Он вернулся в комнату и распорядился доставить Быкова в Управление.
— Я арестован? — спросил Быков.
— Задержан. Возможно, вам предъявят обвинение в непреднамеренном убийстве. Возможно, отпустят до суда.
— А что решит суд? — глупо спросил Быков.
Его можно было понять. Человека, который спас мир от маньяка, будут за это еще и судить. Но таковы законы…
— Я не судья, — сказал Пилипенко. — Могу предположить, что вас оправдают. Ну а сейчас мы вынуждены вас задержать. Могу только лично принести благодарность за проявленный героизм.
Услышав эти слова, Быков даже приосанился, но по всему было видно, что идти в КПЗ ему не хочется.
— В любом случае, — сказал следователь, — здесь вам оставаться нельзя: сейчас в вашем доме будет работа, и довольно неприятная.
Быков двинулся к машине через двор. Его широкие плечи были опушены. Пилипенко остановил его.
— Как вы уже сказали, вы пришли домой раньше, отпросившись со смены. Я хочу узнать почему.
