Задержанный не сопротивлялся. При лунном свете я разглядел его лицо, оно было круглое с маленькими черными усиками, глаза большие, бегающие; фигура плотная, скорее холеная, нежели мускулистая. Ему было не больше двадцати лет.
При прикосновении парень задрожал, как лошадь от испуга. В карманах оказалось пусто.
— Эх, «дружище», что это тебя так разлихорадило? — обратился я к нему.
Парень молчал.
— Не ищи, ножик здесь, — крикнул появившийся из темноты Степан, — девушка его подобрала.
Только тут я заметил за спиной Степана худенькую, лет девятнадцати, девушку с косичками, торчавшими в разные стороны. Я продолжал обыск, а грабитель, не выдержав взгляда потерпевшей, отвернулся.
— Чего морду воротишь? — вдруг вспылил Степан. — Стыдно или боязно стало?! — и он, схватив парня за грудки, хотел ударить, но рука повисла в воздухе, перехваченная Толиком.
— Не трогай, Степан! Это не наше дело! Суд пусть его рассудит, — сказал он спокойным голосом.
— Пошли в отделение, — кивнул я ребятам, и взял преступника за руку.
— Нет, постойте! — сказала девушка. — Я с этим типом никуда не пойду, — и она, к нашему удивлению, влепила звонкую пощечину парню, которого мы встретили на тротуаре.
Тот молча закрыл лицо рукой.
— Герой несчастный, — с возмущением произнесла она. — Клятвы, поцелуи, а когда увидел ножик, так в кусты, и след простыл. — А ты, любимая, оставайся с бандитами. Так, да?! — язвительно продолжала она. Девушка разгорячилась, и ее успокоить было трудно. Вадим и Толик взяли эту миссию на себя, а мы со Степаном повели задержанного.
Был первый час ночи. Сдав задержанного дежурному по отделу милиции, мы пошли к себе в казарму. Степка сразу завалился спать, Толик пошел в умывальную комнату стирать воротнички, а я, сидя на кровати и сжав голову руками, обдумывал события прошедшего вечера. До головной боли я размышлял, пытаясь дать оценку своим поступкам, выделить закономерное и случайное.
Вспоминая в подробностях дежурство, я разделся и, укрывшись с головой, чтобы не слышать посторонних шумов, попытался заснуть, но не успел. С патрулирования вернулась очередная группа курсантов.
— Я думал будет интересный вечер, — говорил один из них. — Готовился к нему здорово. Хотелось пойти на операцию, брать какого-нибудь бандита. А вышло что? Весь вечер и до полуночи участковый таскал нас по чердакам и подвалам, искал каких-то пацанов. Тоже мне, нашел занятие для милиции! Ну, и что же тут такого, что пошел пацан спать на чердак? Я вон тоже в деревне сколько раз спал на чердаке — и ничего.
