Ребята из суворовского как-то сразу заметно выделялись из курсантской среды. Может быть, потому, что они были самые молодые: им всем исполнилось по во-семнадцать-девятнадцать лег. Остальные курсанты уже отслужили в армии, работали на производстве или в органах милиции. Выделялись они и своей выправкой.
В Вадиме меня привлекала его эрудиция и глубокие знания, чего недоставало мне. Ведь не сравнить: суворовское и «вечерку». Он, в свою очередь, тянулся ко мне.
Во время поисков карманника я на минуту оставил Вадима одного на остановке и пошел купить газету. Возвращаясь к нему, я еще за несколько метров услышал брань какой-то тетки. Ее хриплый пропитый голос неприятно резал слух.
— На-а-а, выкуси, — кричала она. — Забрать меня в милицию! Много я таких видела, как ты.
Я понял, что Вадим попал в неприятное положение, и прибавил шагу.
В нескольких шагах от Вадима, который был в каком-то оцепенении, стояла пьяная женщина.
— Что хочу, то и делаю — вы мне не указ.
Стоявший на остановке трамвай не трогался. Женщины, выглядывая из окон, возмущались. Мужчины брезгливо отворачивались.
Взглянув на Вадима, я понял его состояние. Только я один знал, как чист этот парнишка в милицейской форме, как легко ранимо его сердце.
Казарма встретила нас шумом. Ребята делились впечатлениями дня, но Степана среди них не было. Значит, еще не вернулся и обминает свои бока в переполненных городских автобусах, в поисках карманника.
Вслед за нами сразу же пришел Толик.
— Ну, как дела? — спросил я его.
— А-а-а, не говори, — разочарованно махнул он рукой. — Я же говорил, что это — иголку в сене искать.
— А как у вас?
— Как видишь, — ответил я, — тоже ни с чем.
— А чего это Вадим такой невеселый? — спросил он, показывая на проходившего мимо Стриженова. — Уж не заболел ли он?
— Устал, наверное, пройдет, — успокоил я.
Вадим тем временем свернул на лестничную площадку.
— Куда это он побрел? — глядя Вадиму вслед, удивленно произнес Толик.
— Тоже ничего не пойму, — пожал плечами я. — Только что вернулись, все было в норме. Схожу узнаю, — я направился вслед за Вадимом. Но его нигде не было.
«Значит, он в кинобудке», — мелькнула мысль, — и я побежал на третий этаж.
Вадим еще в суворовском имел пристрастие к «железкам», и даже, говорят, сделал радиоуправляемую модель автомобиля и получил за нее первую премию на республиканских соревнованиях. Придя к нам в школу, он как-то быстро нашел общий язык с киномехаником и получил в свое распоряжение кинобудку, где все свободное время проводил за конструированием детекторных приемников, каких-то аппаратов, за что у нас во взводе его прозвали «гаечником». Дверь в кинобудку оказалась не запертой.
