На помощь подоспел один из генералов – резким, лающим голосом он осведомился у Ганса, как его имя.
Ганс ответил, как его учили – быстро, четко, смотря поверх головы собеседника. Гитлер, похоже, остался доволен. Его трясущаяся рука легла на плечо Ганса, и молодой человек вновь услышал невнятное бормотание. Ему стоило больших усилий разобрать слова:
– Именно такие, как ты, спасут рейх. Потому что ждать осталось совсем немного. Скоро, очень скоро фортуна вновь окажется на нашей стороне.
А затем Гитлер последовал к поезду. Когда фюрер и его свита удалились, Ганс немного расслабился и посмотрел на Олафа, своего приятеля и напарника. Тот, похоже, все еще находился под впечатлением от встречи с Гитлером.
Убедившись, что поблизости никого нет, Ганс осторожно спросил:
– Ты думаешь, он сейчас сядет в поезд и покинет Берлин?
Произнести имя «Гитлер» он побоялся, но и так было понятно, о ком шла речь.
Лопоухий рыжий Олаф, не шибко умный, зато обладавший поразительной физической силой, пробасил:
– Ты же слышал, что сказал фюрер! Победа будет за нами! У него наверняка имеется новый план! И мы победим всех этих завоевателей, которые хотят подчинить себе наш рейх!
Ганс уже давно убедился – по политическим вопросам с Олафом лучше не спорить. Тот был предан режиму и лично фюреру до мозга костей. Когда-то и Ганс был таким же. Но все изменилось в тот момент, когда родители, жившие в небольшом городке Мекленбурге, получили уведомление, что их старший сын Роман погиб на Восточном фронте.
Гансу по этому случаю дали пятидневный отпуск, и он до сих пор помнил трагическую атмосферу, царившую в родительском доме. Отец был мрачен, а мама лежала с сердечным приступом в спальне. Тогда-то Ганс впервые и услышал слова, поразившие его. И от кого услышал – от собственного отца! Тот заявил, что Гитлер не в состоянии обеспечить безопасность рейха, а потом высказал совсем уж крамольную мысль: было бы гораздо лучше, если бы прошлым летом покушение на фюрера увенчалось успехом и он взлетел на воздух в своей ставке в Восточной Пруссии.
Сначала Ганс спорил с отцом, горячо защищая фюрера, но затем смолк и стал внимательно слушать, что вещает отец. Собственно, все это ни для кого не было секретом, но раньше как-то не принято было говорить на подобные темы – о соседях-евреях, исчезнувших в одночасье еще много лет назад; о том, какая ужасная война идет на Восточном фронте, там, в красной империи русских варваров, где сражался Роман. Старший брат три раза приезжал в отпуск в отчий дом и рассказывал невероятные истории, от которых кровь стыла в жилах. Наконец, были еще повествования соседки, сын которой служил надзирателем в концентрационном лагере. Отец припомнил эти истории, а затем пришел к выводу: именно Гитлер низверг Германию в пучину невзгод.
