Не 9 Клыкастый Колибри, а Чакал.
И он не ахау. Ни в коем разе. Я… Он — игрок в хипбол.[9]
Точно. Вышла какая-то серьезная, нехорошая ошибочка.
Этот тип одет как ахау, он находился здесь, в комнате, предназначенной для правителя, но сам он не…
«Болон к’иноб, лахун к’иноб», — распевала толпа.
Девять солнц, потом десять солнц,
Одиннадцать солнц, двенадцать солнц…
Это был обратный отсчет. Хотя и считали они при этом в сторону увеличения до девятнадцати.
Ну ладно, так что за ерунда с этим типом? Он не ахау, но собирается стать им или изображает…
Истина ударила меня по голове, как свинцовый дождь. Чакал занимает место 9 Клыкастого Колибри.
И это не повторное возведение на трон, догадался я. Это подношение. Он — жертва. Добровольная, счастливая жертва. Они отсчитывали время до момента взлета, а точнее, прыжка. После девятнадцати отсчет пойдет до нуля. И я полечу вниз.
Вот те на!
Глупо. Нужно было предусмотреть это. Вероятность достаточно высока.
Тут я вспомнил статью в журнале «Психоаналитика культуры и общества». Она называлась «Царские саможертвоприношения путем передачи полномочий в доколумбовой Америке». Автор выдвигал теорию, по которой в прошлые времена (то есть гораздо более древние, чем эти) ахау властвовал только на протяжении одного к’атуна. К’атун — виценниум, период продолжительностью около двадцати лет. По истечении этого срока, прежде чем одряхлеть и утратить былую политическую мощь, вождь уступал свое место более молодому наследнику, а сам совершал самоубийство. Но однажды некий гениальный ахау решил, что может немного облегчить себе жизнь и в то же время соблюсти все формальности. И вот он устроил пышную церемонию и передал свои регалии и имя кому-то другому (даже не похожему на него и не имперсонатору, а, скажем, пленнику или добровольцу — да кому угодно). На пять дней. С тех пор так и пошло. Избранный временно становился царем, исполнял его обязанности. А потом приносил себя в жертву. Это было подобно сожжению портрета. Живого портрета. А когда все заканчивалось, прежний ахау проводил еще один ритуал, давал себе новое имя и оставался в привычной роли еще на один к’атун.
Замечательно. По крайней мере, ясно, что происходит. А если конкретно: я, черт побери, нахожусь здесь, в чужом теле, в полном одиночестве (и вообще никто из знакомых мне людей пока не родился). К тому же выясняется, что я должен себя убить. Как быть дальше?
Ладно. Только не паникуй. Ты еще можешь все переиграть. Ну попался тебе не тот парень. Ve al grano.
