— Он же был у них кем-то вроде святого?
— До недавнего времени, — подтвердил Декатур. — Мусульмане называют таких имамами, то есть посредниками между человеком и Богом. Аль-Джама настолько ненавидит христиан, что одних молитв ему недостаточно, теперь он нападает на корабли.
— Говорят, он не берет пленных.
— Да. Хотя паша этому не особенно рад — за мертвых не потребуешь выкуп — над аль-Джамой он фактически не властен. Позволив ему базироваться в Триполи, паша заключил сделку с дьяволом. А еще я слышал, что у аль-Джамы нет отбоя от добровольцев и что его люди пойдут на смерть за своего предводителя. Для обычных пиратов грабежи — это ремесло, средство существования. Еще их отцы и деды нападали на корабли. Сегодня они почти не сопротивлялись, помнишь? Зачем умирать в бою, который все равно не выиграть? Приверженцы аль-Джамы совсем другие. Для них пиратство — священный долг, для которого даже есть специальное слово — «джихад». Они сражаются, не щадя жизни, пока могут забрать с собой хотя бы одного неверного.
Генри вспомнил великана, который накинулся на него и даже раненый продолжал драться.
Был ли он из людей аль-Джамы? Генри не успел заглянуть в глаза арабу, но тот бился с какой-то исступленной яростью, словно уничтожить американца было важнее, чем спасти фрегат.
— Как ты думаешь, почему они нас так ненавидят?
Декатур смерил Генри недоуменным взглядом.
— Лейтенант Лафайет, столь бессмысленного вопроса я в жизни не слышал! По-моему, они ненавидят нас, потому что мы существуем, потому что мы не такие, как они. А самое главное, они ненавидят нас в полной уверенности, что имеют на это право.
Генри попытался осмыслить слова капитана, но они не укладывались в голове. Сегодня он убил человека без всякой ненависти. Он просто выполнял приказ, и точка. Ничего личного. Неужели у мусульман другие установки?
— Какие будут указания, капитан? — наконец спросил Лафайет.
— «Интрепиду» с «Сакром» в скорости не тягаться, тем более мы здорово перегружены. Встретимся с «Сиреной», как и планировали, однако на Мальту вместе не пойдем. Пусть «Сирена» останется здесь и покажет аль-Джаме, что американский флот не боится ни его самого, ни его фанатиков. Я рассчитываю на капитана Стюарта, так ему и передай.
Генри не смог сдержать улыбку. После двух лет бездействия они захватили «Интрепид», сожгли «Филадельфию», а теперь намерены дать настоящий бой берберийскому корсару.
— Если убьем или возьмем в плен аль-Джаму, наш боевой дух взлетит до небес.
