— Давай еще раз: мы дожидаемся, пока Диди поднимется на борт «Орегона», так? — уточнил Хуан и после кивка Фарины спросил: — А дальше?
— Дальше хватайте его, как хотите. Судно под флагом, значит, находится под юрисдикцией… кстати, где вы зарегистрированы?
— В Иране.
— Шутишь?
— Нет, — усмехнулся Хуан. — Разве есть флаги лучше, если у тебя американский разведывательный корабль и нужно избавиться от подозрений?
— Нет, — признал Джузеппе. — Только в Гааге это не всем понравится.
— Спокойно, Зеппе. У меня есть другой комплект бумаг. По ним «Орегон» — «Финикс Грандамерика» под панамским флагом.
— Ну и названьице!
— В какой-то книжке давным-давно вычитал — мне понравилось. В общем, с Диди в Гааге проблем не будет.
— Si. Пусть только ступит на борт, и он уже не в Сомали. Законная добыча.
— А как вы объясните в суде, что преступник, за голову которого назначена награда в полмиллиона, ухитрился захватить корабль с полковником итальянской армии на борту?
— Никак. Твое участие тоже не афишируется. У меня с собой специальный препарат, от которого Диди забудет все случившееся за последние двадцать четыре часа. Когда проснется, будет адски болеть голова, но боль стихнет — и все, больше никаких последствий. Нужно отойти на двенадцать миль и покинуть территориальные воды Сомали. Нас дожидается рыболовецкий катер, на него Диди и пересадим. Потом, уже в нейтральных водах, американский патрульный крейсер обнаружит катер, а там такой сюрприз! Проще простого, и от мороки с выдачей избавимся.
— Безумие! — проворчал Макс.
Хуана окликнул Марк Мерфи, оператор боевых систем корабля. Кресло Марка стояло рядом с командирским. Из него велось управление богатейшим арсеналом бывшего лесовоза, в который входили торпеды, ракеты для воздушных и надводных целей, замаскированные пулеметы тридцатого калибра, двадцатимиллиметровые пушки «Вулкан» с радарным наведением, сорокамиллиметровый «Эрликон» и большая стодвадцатимиллиметровая носовая пушка.
Кабрильо повернулся к Мерфи и увидел на экране, как Мохаммад Диди направляется к поданному трапу.
Добро пожаловать на борт!
Тунис, Бахирет-эль-Бибан
Песок и палящий зной Алану не смущали. Мошки — другое дело. Сколько она ни мазалась кремом, сколько ни проверяла ночью москитную сетку в палатке, спасения от крылатых бестий не было. Раскопки продолжались уже два месяца. Кожа зудела от укусов. Поразительно, что рабочие насекомых словно не замечают. Чтобы утешиться, Алана попыталась припомнить какую-нибудь особенность родной Аризоны, которая не понравилась бы местным, однако ничего, кроме дорожных пробок, на ум не шло.
