В письме Джексон интересовался у адмирала судьбой Генри Лафайета, первого помощника капитана брига. Перлмуттер вспомнил, что именно этот молодой лейтенант успел перепрыгнуть на «Сакр», прежде чем пираты неожиданным залпом уничтожили абордажную команду. Выкуп за Лафайета не потребовали, поэтому его считали погибшим, но из письма боцмана следовало обратное. Теперь Перлмуттер читал с удвоенным интересом. Джексон видел, как Лафайет вступил в бой с капитаном «Сакра» и оба свалились за борт. «Генри упал в море вместе с этим дьяволом Сулейманом аль-Джамой».
Имя — вот что потрясло Перлмуттера. Дело было не в исторических нюансах: Джулиан смутно припоминал, что капитана «Сакра» и правда звали Сулейманом аль-Джамой. Его современный тезка куда более знаменит: Сулейманом аль-Джамой именовал себя террорист, проходящий у спецслужб под номером два, сразу после Усамы бен Ладена.
Сегодняшний аль-Джама снялся в паре фильмов с отсечением голов, а также стоял за бесчисленными террористами-смертниками в Пакистане, Афганистане и на Ближнем Востоке. Пиком его карьеры считается нападение на отдаленный аванпост армии Пакистана, в ходе которого погибло больше сотни солдат.
Джулиан проверил, ответил ли Стюарт на послание и сохранил ли, по обыкновению, копию. Да, разумеется! Следующее же письмо в стопке адресовалось Джону Джексону. Изумленный Перлмуттер пробежал его глазами, затем перечитал медленно и внимательно. Джулиан откинулся на спинку — кожаное сиденье заскрипело под его весом — и стал думать, не связано ли изложенное в письме с сегодняшними событиями. Скорее всего, нет.
Перлмуттер взялся было за следующее письмо — и тут же отбросил его. Что, если эта информация пригодится правительству? Вдруг хоть чем-то поможет? Вряд ли, конечно, но это уж не ему решать.
Обычно, обнаружив интересный материальчик, Перлмуттер подсовывал его своему другу Дирку Питту, директору НУМА, Национального подводного и морского агентства, но это дело, скорее всего, не в компетенции НУМА. Джулиан давно обосновался в Вашингтоне и завел множество знакомых. Вот и сейчас он сразу сообразил, кому следует позвонить.
В «роллс-ройсе» имелся дисковый телефон с бакелитовой трубкой. Сотовыми Перлмуттер не пользовался из принципа. Толстый палец едва влезал в узенькие отверстия на диске, однако номер был успешно набран.
— Алло! — ответил женский голос.
Перлмуттеру не хотелось прорываться через орду секретарей, поэтому он звонил по прямому номеру.
