– «Ладно, ваша правда, сударь, есть у нас немного хабара, и мы бы хотели его повыгодней продать, да опыта в этом у нас пока ещё нет».
– «Прекрасно, добрые юноши, – говорит франт, и пристраивается к нам, – значит, и верно, помощь моя вам как раз к месту придётся, словно страждущему пилигриму в пустыне сарацинской, алтарь отца нашего небесного».
Ну, так как-то, в общем. Он всё время так странно разговаривает, вроде как бы, смеётся над тобой постоянно. Только не зло смеётся, а вежливо так, на «вы». Иногда понятно выходит, что он сказать хотел, а по большей части, трудно уразуметь, что в его словесных завитках скрывается – мудро накручивает. Да и имя у него странное – Педро, и притом, Крот. И никак я понять не могу, то ли это и впрямь имя его, то ли кличка, а то ли, и того хуже – ник.
Короче, сдали мы ему весь свой запас взрывателей, что под Обсерваторией Стекляруса надыбали. Все двадцать две штуки, копейка в копейку. Цену он нам заплатил действительно хорошую, мы столько и не ожидали получить. Даже на рынке. Валетчик от такой неожиданности подобрел, расслабился и разрешил мне ходовой движок на новый поменять, более мощный. А я ещё под шумок, топор себе приобрёл. Из хорошей рессорной стали кованый, с деревянной полированной рукоятью. Точно по руке, балансировка и вес в меру. Я его сразу же приторочил себе на спину, чтобы сидел надёжно, и доставать было удобно и быстро. Очень смачной штукой этот топор оказался, одно слово – вещь. Крысе по башке дашь – и можно топографию коры её головного мозга изучать в натуральном разрезе, прямо как на чертеже-задании для изготовления на фрезерном станке.
И сразу мне этот Педро занравился – правильный человек, понимает, как к дроннеру подход найти. А Валетчик мой, так прямо и расцвёл:
– «Мы теперь с тобой, Мэтью, славно заживём. Если, конечно, этот канал сбыта стабильным и надёжным в дальнейшем останется».
И сразу стал строить планы расширения поставок.
– «Перво-наперво, – говорит, – Стеклярусову Обсерваторию надо более тщательно обследовать, вплоть до проведения археологических изысканий на большую глубину исторических пластов. Там, говорит, ещё могут быть и взрыватели, и то, чего они взрывать должны – снаряды или мины. Далее надо будет Забугорный пулемёт у этой обсерватории, всё-таки поломать. Силы и ум приложить, и сломать его, гада, в конце-то концов. Под ним наверняка ценности есть, раз он там поставлен. И судя по тому, как он агрессивно себя ведёт, не малые. А потом обратим взор свой прямо на Четвёртый Бастион. Почему на Четвёртый? Потому что в Третьем крысы и народ всё уже повытоптали. То есть уровень конкуренции слишком высок, и в силу этого рентабельность нашего предприятия будет неоправданно низка. (Экономист!) А вот в Четвёртом, всё как раз наоборот – доступ туда сильно ограничен, из-за инквизиторских наездов. Народу мало, крыс, по слухам, тоже. Хабару – во!»
