Долгая прогулка | страница 9
Некоторое время все молчали. Гэррети знал, что это не так, но полагал, что и Олсон это знает.
Еще двое получили предупреждения, и сердце Гэррети екало всякий раз, несмотря на сказанное Олсоном. Он оглянулся на Стеббинса. Тот все так же держался позади и ел сейчас еще один бутерброд с вареньем. Третий торчал из кармана его потрепанного зеленого свитера. Гэррети подумал, а не мать ли ему эти бутерброды сделала, и вспомнил о печенье, которое дала ему его мама, заставила взять, как будто отгоняла злых духов.
— Почему они не разрешают зрителям приходить на старт? — спросил Гэррети.
— Это вредит концентрации, — ответил ему чей-то тонкий голос.
Гэррети повернул голову. Это был маленький темный парень с сосредоточенным лицом, к рукаву его куртки был прикреплен номер 5. Гэррети не помнил как его зовут.
— Концентрации?
— Ага, — парень поравнялся с Гэррети. — Мейджор говорит, что присутствие духа — очень важная вещь для хорошего начала Долгой Прогулки, — он дотронулся большим пальцем до кончика своего довольно острого носа, где ярко алел здоровенный прыщ. — И я согласен с ним. Возбуждение, толпы, телевидение — это все потом. Сейчас нам надо сосредоточиться, — он уставился на Гэррети выразительными карими глазами и повторил: — Сосредоточиться.
— А я сосредоточен на том, чтобы цеплять девок и укладывать, цеплять — и укладывать, — сказал Олсон.
Пятый обиделся.
— Ты должен смирить себя. Ты должен сосредоточиться на своих ощущениях. И у тебя должен быть План. Кстати, я Гари Баркович. Мой дом — Вашингтон, Округ Колумбия.
— А я — Джон Картер, — сказал Олсон, — Мой дом — Барсум, планета Марс[3].
Баркович презрительно скривил рот и, сбросив скорость, отстал.
— Как говорится, — в семье не без урода, — прокомментировал Олсон.
Но Гэррети казалось, что Баркович мыслит вполне ясно — до тех пор, пока один из охранников не выкрикнул минут пять спустя:
— Предупреждение! Предупреждение 5-му!
— У меня камень в ботинке! — зло крикнул Баркович.
Солдат не ответил. Он спрыгнул с фургона и пошел по обочине, не выпуская Барковича из виду. В руке он держал стальной хронометр, точно такой же как у Мейджора. Баркович остановился и, сняв ботинок, вытряхнул из него малюсенький камешек. Его потемневшее, какое-то желтовато-землистое лицо блестело от пота; он полностью игнорировал солдата, даже когда тот выкрикнул:
— Пятый, второе предупреждение!
Баркович старательно разгладил носок на ступне.
— Оп-ля, — сказал Олсон. Все они повернулись и шли теперь спинами вперед.