— Ничего так, — сказал он, ухмыляясь.
Олсон отпил из фляги, смывая водой вкус шоколада, и Гэррети подумал — он просто выделывается или действительно знает что-нибудь такое, что никому кроме него неизвестно?
Мейджор обвел всех серьезным взглядом. Гэррети взглянул на часы — 8:56 — и когда это время успело ускориться? Его желудок болезненно сжался.
— Ну что ж, друзья, выстраивайтесь по десять человек в ряд. Никакого особого порядка, становитесь рядом с друзьями, если хотите.
Гэррети встал. Он чувствовал себя беспомощно, ирреально, как будто его тело принадлежало какому-то другому человеку.
— Ну, вот и началось, — сказал МакФриз где-то в районе локтя Гэррети. — Всем удачи.
— И тебе удачи, — ответил Гэррети удивленно.
— Надо было мне свою дурную голову проверить, — сказал МакФриз.
Он как-то вдруг побледнел и осунулся, и выглядел совсем не так круто, как раньше. Попытался улыбнуться, но у него ничего не вышло; шрам ярко выступил на его щеке похожий на странный пунктуационный знак.
Стеббинс поднялся и легким шагом подошел к последнему из десяти образовавшихся рядов. Олсон, Бейкер, МакФриз и Гэррети заняли места в третьем ряду. У Гэррети во рту пересохло. Он подумал, а не отпить ли воды из фляги, но решил пока этого не делать. Впервые в жизни он чувствовал собственные ноги настолько явственно. Может ли так случиться, что он замрет и получит свой билет прямо тут, на старте? А Стеббинс — быстро ли он сдаст, Стеббинс со своим бутербродом и фиолетовыми штанами? А он, Гэррети, — он быстро сдаст? Интересно, каково это, когда...
8:59.
Мейджор внимательно смотрел на циферблат своего стального хронометра. Он медленно поднял руку, и все на свете замерло, подчиняясь этой руке. Сотня мальчиков пожирали ее взглядами, и тишина завладела всеми и вся. Тишина стала сутью.
Цифры на часах у Гэррети сменились на 9:00, но поднятая рука не упала.
Ну же! Чего же он ждет?
Ему показалось, он выкрикнул это вслух.
Потом он вспомнил, что его хронометр спешит — по Мейджору же можно часы сверять, вот только он забыл это сделать, он не перевел часы.
Рука Мейджора упала.
— Удачи всем, — сказал он.
Его лицо было бесстрастно, а зеркальные очки прятали глаза. Идущие двинулись плавно, без давки.
Гэррети шел вместе со всеми. Он не замер, и никто не замер. Он прошел парадным шагом мимо пограничного столба, а слева шел МакФриз, а справа шел Олсон. Очень громко звучали шаги.
Вот оно, вот оно, вот оно.
Внезапно им овладело безумное желание остановиться. Проверить, а правда ли они сделают
