Спокойствие мое было нарушено. Видимо, существовала связь между темно-синей кружкой с надписью «Виктор» и необоснованными увольнениями.
Теперь я следил за кружкой. Как назло — из нее никто не пил. Проверять ее действие на себе не хотелось, и я решил угостить кого-нибудь чаем.
Женщины в нашем региональном офисе меня недолюбливают — считают занудой и карьеристом. Особенно невзлюбила меня Светлана из отдела сертификации. Признаюсь, с волнением наливал я чай Светлане. Поставил кружку ей на стол, произнес примирительную фразу, Светлана при мне сделала глоток. Телефонный звонок, вызов к начальству, увольнение.
Я был потрясен — кружка действовала! Сначала хотел ее разбить, но передумал.
За три месяца уволили пятерых, они пили из кружки.
Новому старшему менеджеру не понравилась моя уверенность в разговоре с ним. Новый старший менеджер уволен. Оператор БД Лена на шестом месяце беременности — мешает работать — уволена.
На меня свалилось много работы — из-за частых увольнений не хватает сотрудников.
В соседних фирмах говорят, что у нас текучка.
Надоел охранник и заместитель директора.
В секретариате много лишнего народа.
По утрам в нашем региональном офисе тихо.
В отделе кадров очередь из новых сотрудников, они никогда не отказываются, когда я предлагаю им кофе.
Теперь мы остались вдвоем с генеральным директором. Сидим в опустевшем офисе, на кухоньке, обсуждаем нехватку кадров. Я предложил ему кофе…
Пока директор подписывал свое увольнение, я тоже отпил из темно-синей кружки с надписью «Виктор».
В дорогу беру упаковку из десяти антисептических марлевых масок и электронный термометр. По пути от улицы Маркова в Дмитрове до улицы Кировоградской в Москве я встречу несколько тысяч человек, десятки из них точно будут заражены. Как видите, предосторожность не излишняя, в средствах массовой информации объявили, что вирус уже в Москве, и что во Владивостоке есть смертельные случаи.
Моя температура при пробуждении тридцать шесть и четыре, как и у многих людей до завтрака.
У вокзала в Дмитрове моя температура выравнивается к обычным тридцати шести и шести.
Еще по-утреннему сумрачно, но перед «Икшей» взойдет солнце и нагреет левую сторону электрички, поэтому я сажусь справа, но не у окна, там может продуть. Маску я надевать пока не стану. Могут побить гопники из Долгопрудного. Непосредственный контакт — неприемлем, и я иду на осознанный риск, все-таки большинство зараженных сконцентрировано в московском метро.
