— Что говорят? — спросил Гоша.
— Молчание, — ответил Марусев, оголив два новых проводка.
— Ты так и не рассказал, чем закончился тот разговор…
В темноте было видно изломанную алую полоску дотлевающего листка словаря. Марусев отложил динамик.
— Понимаешь, мы долго уже тут, и вроде бы давно должны были вылезти… И у меня появляются странные мысли. На вопрос: «Что можно найти в конце тоннеля?», тот другой человек ответил, что надо еще дойти до конца. И уже потом, когда мы долго шли к выходу, я думал об этом, и, с одной стороны, этот ответ прозвучал как отвлеченное размышление, а с другой стороны, как подсказка, как заданное направление именно для нас троих…
— Ты думаешь…
— Я ведь не псих… но, видимо, когда попадаешь в такую ситуацию, рационально мыслить трудно, вот я и предложил идти в обратную сторону — к концу тоннеля.
— Понятно, — неуверенно произнес Гоша.
Послышались шаги и щелканье зажигалки. Подошел Вася.
— Есть хочется, — сказал он.
— Давайте, найдем лампочку и позавтракаем при свете, — предложил Гоша.
— Нет! — разозлился Вася. — Нам нельзя никуда идти, выход где-то тут! Надо стучать по трубам! Или разбить потолок и пробираться на поверхность!
Гоша хотел сказать Васе о том, что надо идти к концу тоннеля, но вдруг подумал, что Вася не будет его слушать, и то, во что он сам внезапно поверил, Вася высмеет. Марусев тоже молчал.
Вася разодрал остатки словаря и устроил на полу костерок. Марусев разделил оставшуюся картошку, от тепла она прокисла. Бутылку «Колокольчика» пустили по кругу, после этого в ней осталось еще по глотку.
— Дым застаивается, — сказал Марусев. — Тут нет выхода.
— Чернокнижник, дай-ка мне послушать, о чем там разговаривают в твоих проводах, — попросил Вася.
— Бери, — Марусев протянул ему динамик.
Вася подбросил бумаги в огонь, подошел к кабелю и приложил контакты к зачищенным проводкам.
В тишине отчетливо был слышен вопрос:
«Скажи, что можно найти в конце тоннеля?»
Ответ заглушил крик начальника СУ-160:
— Дымят! Дымят! Вася! Вася!
Вася выронил динамик, и в свете догорающего словаря образовался начальник в помятом костюме, при галстуке, и в резиновых сапогах.
— Вася! Вася! — ликовал начальник.
Костерок угас, и в темноте повторяющиеся фразы начальника звучали как спасительные позывные. Казалось, что за ними пришли, не забыли. Гоша с Васей улюлюкали и, не соблюдая субординацию, обнимались с начальником. А тот что-то рассказывал, но понять его было трудно.
Гоша, не дождавшись, когда их будут выводить наверх, забеспокоился. И тут начальник всех огорошил:
