Слепой за эти секунды, ощупал специальные выпуклости на купюрах, спрятал деньги, забрал у меня диски. Я закончил разговор с клиентом, и опять вцепился в коробочку с бриллиантовой шкатулкой.
Она была на месте. И была такой же тяжелой. Но кто поручится, что этот слепой Гудини не подменил ее содержимое, пока я держал диски?! Кто поручится?!
Я возненавидел слепого.
— Знаете… — обратился я к нему, — мне позвонили… Я тороплюсь!
— Конечно, проводите меня до платформы. А до какой вам остановки?
Вот тут я должен был ответить вопросом на вопрос, я должен был узнать, куда нужно слепому и наврать, что еду в противоположную сторону. Но я проговорился:
— Мне до Пушкинской!
— И мне! — обрадовался слепой.
Да! Мне всего лишь надо было доехать до станции метро «Пушкинская». Всего девять остановок. А на обратном пути я вызову такси, найму охрану, сейф, пистолет… Что угодно! Только бы избавиться от слепого, продать шкатулку, сделать себе самый важный подарок на Рождество. И не думать о том, что вместо бриллиантов в коробочке лежит свинцовая болванка или еще что-то в этом роде…
Хотя, если слепой уже подменил шкатулку, то зачем он увязался со мной? Значит, не подменил?! Значит, еще только собирается подменить?!
Когда прибыл поезд, я спросил у него:
— А вы действительно слепой?!
— Не совсем… — своим гнусавым и нарочито жалобным тоном ответил тот, и добавил: — Слабовидящий…
Так вот «под ручку» мы протиснулись в переполненный вагон. И опять все мое существование сконцентрировалось на коробочке со шкатулкой. Мою руку как будто что-то жгло, и это жжение поднималось вверх, охватывая грудь и голову. Мне нестерпимо хотелось проверить, на месте ли шкатулка. Я чувствовал, как моя левая рука пульсирует и даже трясется. Бывает такой момент во время сна, когда ты мысленно делаешь какое-то движение, ну, например, тебе хочется повернуться на другой бок, но взаправду этого не происходит, и только после множественных мысленных попыток, окончательно проснувшись, тебе, наконец, это удается. Так получилось и в этот раз.
Когда поезд на перегоне «Текстильщики» — «Волгоградский проспект» выехал на поверхность, я вырвал из кармана куртки четырежды проклятую коробочку, извлек бархатный футляр, открыл его, и на гранях бриллиантовой черепашки взорвалось яркое полуденное солнце…
Взорвалось и померкло в моих глазах. Перед собой я видел только белые пятна.
Я подумал, что это не страшно, что скоро это пройдет. Я засунул футляр в коробочку и убрал обратно в карман. Не знаю, как это смотрелось со стороны, но чувствовал я себя совсем глупо.
