В ядре я сажусь под полушарие отполированного кристалла. Я могу смотреть вверх в огненное совершенство пустоты, мой взгляд не затуманен дымкой пыли, которая затмевает звезды внутри системы. Я редко так делаю.
Корабль в одиночестве совершает своё плавание по своей широкой кометной орбите. Когда мы оставили систему позади, корабль расправил черные крылья своих водородных улавливателей и мы исчезли из ведения и контроля человечества. По правде говоря, непосредственно этого я не помню — слишком давно это было — но у меня осталось ощущение этого. Человеческий разум может хранить довольно немного и оставаться человеком, и, поэтому, наши воспоминания периодически конспектируются и удаляются. Важно, чтобы заключённые оставались людьми. Иначе, какой бы был смысл? Могут боги быть наказаны или демоны? Кто-то может возразить, что заключённые — уже демоны; но я узнал иное.
Как только мы вышли за пределы дистанции обнаружения, корабль начал серию случайных чередований своей орбиты. Те, кто программировал корабль, были решительны и опытны; они надёжно сделали так, что корабль не будет обнаружен до тех пор, пока не вернётся к солнечному свету. Какие события были выбраны программистами, для того, чтобы сгенерировать движения корабля по окружности? Полагаю, что настоящей случайности не существует. Но, возможно, кусок распадающегося изотопа, и корабль моделирует свои манёвры по этим вспышкам умирающей материи. Или он наблюдает за небесами ради знака — новая звезда, новая вспышка. Нас не найдут; мы проведём предназначенное нам время здесь, в темноте. Почему?
Милосердие это человеческий порыв, который длиться дольше, чем печаль, и ужас, и ярость, и боль, и это настолько же человеческая обуза, насколько и человеческая слава. Заключённые на борту этого корабля — все совершили чудовищные, безжалостные преступления, но после пяти сотен лет, кто будет помнить своих жертв? Кто-нибудь пожелал бы, действуя из лучших побуждений, вытащить этих заключённых из их адов? «Разве они не достаточно настрадались?» — сказал бы этот добросердечный человек и была бы снаряжена экспедиция, чтобы найти корабль.
Но этому никогда не бывать. Потребовались бы миллион кораблей и тысяча лет, чтобы обыскать все места, где мы можем быть, и это было бы непрактичной степенью милосердия.
Конено же, у нас нет передатчика, и мы не можем вызвать помощь.
Я проверил показания приборов. Корабль функционирует превосходно, как и всегда, и я покинул ядро.
