— А как же амфоры?
Димитри ободряюще похлопал меня по плечу и хитро подмигнул.
— Не бойся. Они надежно спрятаны. Никто не найдет.
Мы ехали по гравиевой дороге, прочь из города, по направлению к мельницам и старой студии Ролстона.
Я повернулся к Юджину.
— Я думал, вы унесли амфоры из студии.
— Димитри так и сделал, — ответил Юджин. — Но когда он там возился, то обнаружил кое-что интересное. Должно быть, это связано с той странной надписью на стене…
Я уже успел забыть таинственную эпитафию.
— «Panaghia tha se foneisei». Святое убивает, — напомнил Юджин.
— По-моему, она всего лишь означает следующее: Джон понял, что умирает, несмотря на все свои призывы к Богородице.
— Нет, босс. Там есть нечто очень важное. — Голос Димитри звучал загадочно и мрачно, смуглое лицо было серьезно.
Мы выехали к мельнице. Юджин нажал на тормоз, и покрышки заскрежетали по гравию.
Мы последовали за Димитри. Он толкнул дверь, и мы вошли. По-прежнему повсюду валялись битые бутылки, мусор, обломки мебели, но что-то было не так. Почему-то я был уверен, что чего-то недостает.
— Ты что-нибудь трогал здесь, Димитри?
— Oxi![18]
— Значит, кто-то сюда наведался.
— Может, полиция? — предположил Юджин.
Меня вдруг посетило некое навязчивое, леденящее ощущение. Мне здесь не нравилось. Это место буквально излучало отрицательную энергию. Тут было что-то злое и грязное.
— Показывай, что ты нашел, и давайте убираться отсюда. У меня мурашки по коже.
Димитри указал на обгоревшие куски дерева, которые лежали под исписанной закорючками стеной. После внимательного осмотра мы обнаружили в пепле несколько обугленных распятий.
— О Господи, — прошептал я, поднимая одно из них, — с них содрано изображение Христа.
— Черная магия, — пробормотал Димитри и трижды перекрестился. — Очень тяжкий грех.
Все это казалось совсем уж невероятным, но все нити сходились здесь, и перед нами вырисовывалась отчетливая картина. Димитри указал на обведенную кружочком букву М, написанную на стене чуть выше строчки «Panaghia tha se foneisei».
— M… это Майснер, конечно! — воскликнул Юджин.
Я был настроен более скептически.
— Не исключено — но слишком уж сильно притянуто. Я не представляю себе, чтобы Джон принимал участие в чем-то подобном.
— Послушай, мы знаем, что Ролстон выполнял какую-то работу по поручению Майснера, — серьезно заговорил Юджин. — Похоже, старина Джон в своей студии не только писал картины. Знаешь, о чем я думаю? Я думаю, мы имеем дело с сатанистами. А твой Майснер, должно быть, — их первосвященник!
