— Поедем со мной, — пригласил его Зырянов. — Поищем в развалинах...
Яценко, студент и Зырянов уехали в тыл на разведку. Они привезли до обеда четыре подводы угля, мы перетаскали его плащ-палатками в свои землянки. Пятая подвода громыхала железом — везли все, что нашел Зырянов для будущих печек.
Немцы, потревоженные этим грохотом, прощупали овраг минами, но когда услышали мирный стук молотка по железу, должно быть, успокоились и только напоминали о себе обычной перестрелкой.
До вечера задымили три печки. Самой первой дала тепло наша. Студент, обещавший обогреть весь батальон, соорудил ее быстро. Он выбил дно в чугунке, прорубил сбоку дыру и вставил туда водосточную трубу с коленом. Потом опрокинутый чугун поставил на два кирпича, накрытые колосниками — железными прутьями. Когда в чугунке разгорелись деревянные чурки, солдат засыпал жар углем и закрыл его сверху сковородкой. Через полчаса печка накалилась докрасна и была похожа на малиновый месяц, до половины выглянувший из-за горы. Дыма не было, но из нашей землянки от сырости струился пар, огибая широкой лентой верхнее бревно у входа. Мокрые шинели дымились от жары, и солдаты испуганно ощупывали себя со всех сторон — как бы и в самом деле не загореться!
— Для начала переборщил, — признался печник. — Обсушимся, потом отрегулируем тепло, будем засыпать уголь по капельке.
Да, это была удивительная печка. Каждому в батальоне хотелось такую же, но, к сожалению, чугунков больше не было. Зырянов и его подручные по распоряжению комбата делали в обрыве другие печки, из жести — «буржуйки». А в соседней роте, говорили, объявился каменщик — он сложил небольшую печурку из кирпичей и обмазал ее глиной. А в третьей землянке будто бы даже соорудили печку в железной бочке из-под горючего.
— И все-таки наша добротнее всех, — хвалились солдаты.
Нам было тепло в землянке, и лучшего блага, казалось, нет на свете. Солдаты сидели распаренные, красные, и кое-кто уже дремал, свесив голову. Бывший студент снял шинель и расстелил ее у печки.
— Сгоришь, — предупредил я его. — Не суйся.
Он отодвинулся подальше и, подложив под голову сумку, вытянулся во весь рост.
— Вначале было слово, — глядя в потолок, объявил студент, — потом появилась печка. Без разговоров и тепла бы не было.
Вскоре его бормотание утихло, он захрапел.
— Сержант, бедняга, за всех работает, — вспомнил кто-то.
— Сержант будет спать всю ночь, — возразил другой. — А этому вот скоро на дежурство.
