Рэмиэль молча подошел к ним и протянул руку. Куча мгновенно замерла, и пять круглых глаз, которые смогли выглянуть из-под ткани, уставились на него. Буч держал в зубах чью-то ногу, Бабл жевал ткань, а остальные двое так крепко обнимали друг друга, что прижимались даже пухлыми щеками.
Черти...
Рэмиэль пошевелил пальцами на манер - "поторапливайтесь", и четверка встрепенулась, размоталась и разбежалась. Они быстро растянули плащ, встряхнули его, плюнули на грязь, растерли лапами, и выстроились в вертикальную пирамиду. Оказавшись сверху, Флип невинно улыбнулся во все свои длинные, кривые зубы, и расправил плащ, предлагая ему просунуть руки в положенное им место.
- Прости, хозяин...
- Да, прости нас... - отозвался снизу Бабл.
Но Флип пнул его ногой и наступил на глаз:
- Да заткнись ты, обмолтыш, сейчас я разговариваю.
- Эй, вы там, наверху! - крикнул Чип, стоящий на асфальте, и заставляя покачнуться всю акробатическую фигуру, - давайте быстрее, я не собираюсь вас держать до Второго Пришествия.
Буч захрюкал от смеха, раскачивая всех сильнее. И прежде чем четверка с криками повалилась вниз, Рэмиэль подхватил у Флипа плащ, одевая и заворачиваясь в него одним легким движением. И набросив капюшон, он пошел по улице, прекрасно зная, что эти демонята непременно поплетутся за ним, по пути продолжая драться и кривляться. Но ему ли жаловаться? Рэмиэлю было все равно, что они делали и как, лишь бы исполняли его приказы. Хотя, возможно, и не нужно было их брать с собой к людям так часто, потому что эти черти многое от них переняли и взяли манеру подражать.
Лос-Анджелес... Давно он здесь не был. Рэмиэль любил землю, и любил людей, так, как любит кролика повар, перебирая в памяти все рецепты приготовления его тушки. Ему нравилось наблюдать за противостоянием двух начал в живом существе, и за тем, как они поддаются искушениям.
О, он прекрасно знал, что такое искушение. Ведь когда-то он был другим... когда-то, давным-давно у него были другие крылья, с белыми перьями. И он парил под самым сводом Небес, и совсем другие чувства заполняли его. Вернее, когда-то у него были чувства, но Ад почти все в нем выжег, оставив внутри нетлеющий пепел, который разъедал и терзал, не позволяя забыть о своем грехопадении.
Рэмиэль неспешно шагал по улице к очередному грешнику, продавшему Дьяволу душу. Такие души уже не светились, как остальные. Они тускло пульсировали, покрываясь черными пятнами. И задачей Рэмиэля было забрать ее и отправить в Ад. В последнее время это приходилось делать слишком часто, почти бесконечно, потому что Дьявол решил действовать. В Аду стало жарко, как заметил однажды Чип. Высшие демоны посчитали, что человек больше недостоин прощения за большую часть своих грехов. Равновесие медленно нарушалось, и это будет продолжаться, пока Рэмиэль пополняет Царство Тьмы. Чем больше у них душ, тем сильнее Тьма и мощнее ее армия. Назревала решающая битва, и две стороны замерли, будто в предвкушении, прислушиваясь друг к другу. Затишье перед бурей. За все его существование такого еще никогда не было. И Рэмиэль был уверен - грядут перемены.
