Но потом я поднялся на ноги. Что можно сделать, рассиживая на своей заднице? Я подумал, что надо встать и осмотреться, что тут и как. Так я и сделал и дошел до двери. И открыл ее — а чего? Во всяком случае старикан Регин Фафнирсбрудер не сможет больше пялиться на меня сквозь огонь. А когда я вошел, то и хлопнул дурацкой дверью так, что чертям тошно стало. Правду сказать, я надеялся, что она слетит с петель, но не повезло.
Я думал, что попаду в большую залу, полную здоровенных типов, которые жрут, как свиньи, напиваются и щиплют служанок за задницы — ну, как у них было заведено в средние века, — да только черта с два. Я вошел в эту, ну, спальню, что ли. Только в ней не было кровати, а девушка эта лежала вроде как на узкой кушетке или как там еще.
Она была очень даже ничего, если вам нравятся крупные блондинки. Очень крупные. Но я никогда еще не видел девушек в кольчугах. Правду сказать, я вообще никогда никого ни в каких кольчугах не видел, а уж тем более, черт дери, спящими на кушетках. Наверняка неудобно до чертиков.
И еще на ней был шлем, а еще меч, пристегнутый к поясу на талии. а щит был прислонен к этой кроватке, кушетке или как она еще называется. Я стоял, будто самый распоследний паршивый идиот. В сказках полагается целовать принцессу с ходу, и она просыпается, и вы с ней начинаете счастливо жить-поживать до конца своих дней. И старикан Регин Фафнирсбрудер вроде бы мне это самое и сказал, но только распоследний идиот не понял бы, что затеял он эту игру ради себя самого, а не кого-нибудь еще. А если я поцелую эту девицу, а ей вдруг не понравится или она решит, что я распускаю руки, так она же и убить меня может, это и последнему дураку ясно.
Если бы я мог придумать другой способ выбраться отсюда! Ненавижу делать то, что мне велит кто-то другой. Больше всего на свете ненавижу, нет, правда. Даже если это для моей же пользы и прочее, все равно. Никого, кроме меня, черт их дери, не касается, что я делаю. Конечно, на меня-то им было наплевать. Думаете, старикан Регин Фафнирсбрудер поинтересовался, что я-то думаю? Держи карман шире!
Но я застрял в этом чертовом замке. И еще как застрял! Кто, кроме этой самой Брунгильды, может вытащить меня отсюда? Да никто. Никто — и все тут. Ну, я и наклонился и влепил ей крохотный такой, маленький поцелуйчик.
Ее глаза открылись. Я ожидал, что они будут голубыми, а они оказались карими. Она поглядела на меня так, будто я мусор на полу, а метлы еще не изобрели. И сказала:
