— Где оружие? – начал допрос Лютый.
— У меня нет оружия, — с трудом проговорил Степан.
— Не у тебя, дурак. Я спрашиваю, где Кривой его прячет?
— Не знаю никакого Кривого, — Степан облизал пересохшие губы и закрыл глаза. – Оставьте меня…
Очередной пинок вернул его в реальность.
— Как же не знаешь, Кривого, когда работаешь на него? – возмутился Бешеный. – Шутки с нами задумал шутить? Отвечай, что ты делаешь в лагере?
— Сторож я.
— Именно – сторож. Значит, ты должен знать, где в лагере прячут стволы.
— Нет там ничего!
— Не отпирайся, ты нам все равно все скажешь. Мы–то знаем, что в лагерь завезено уже несколько партий товара. Думаешь, не сможем развязать тебе язык, герой?!
Степан вовсе не собирался проявлять чудеса героизма, скрывая от преступников важную информацию. На самом деле он просто ничего не знал об оружии, которое, якобы находилось в пионерском лагере. Только когда речь зашла о неком товаре, сторож сообразил, что бандиты имея сведения о регулярных поставках в лагерь каких–то грузов, приняли материалы, завозимые для реставрации монастыря за оружие.
— Товар, о котором вы говорите, привозили в монастырь. Но это не оружие, а материалы для ремонта: краски там всякие и прочее.
Упрямство сторожа раздражало, и уже терявший над собой контроль Бешеный, ткнул ему ногой прямо в лицо, собираясь повторять этот прием до тех пор, пока тот не скажет, что нужно.
— Говори! Говори! – орал он, осыпая сторожа нецензурной бранью и ударами.
Но Лютый оказался более сообразительным, чем его психованный братец, он отстранил Бешеного и вкрадчиво спросил у жертвы:
— И где же хранятся эти краски?
— Вообще–то в церкви, но сейчас их там нет. По ошибке прислали не те, что были нужны и вчера их забрали обратно. Сегодня должны привести новые.
— Во сколько? – уточнил бандит.
— Вечером, часов в восемь.
— На чем?
— Светло–зеленый микроавтобус, он приедет со стороны Сосновки.
По–видимому, полученные сведения вполне устраивали Нестеровых. Теперь, когда дело было сделано, оставалось только прихлопнуть деревенского придурка. Бешеный вытащил из кармана пистолет и направил на оцепеневшего сторожа. Черное отверстие ствола смотрело прямо в лицо Степану, став глазом самой Смерти.
— Страшно? – Бешеный рассмеялся. – Сейчас ты пораскинешь мозгами, старикашка.
Бандиту нравилось наблюдать за ужасом, которая испытывала его жертва, и он начал медленно давить на курок. До смерти оставалось всего несколько миллиметров…
— Подожди!
