— Беги!
Но в это мгновение уже ничего нельзя было изменить. Мы с Владом столкнулись лбами, из глаз посыпались искры, сознание заволокла тьма…
***************************
Темнота… боль в голове… заклеенный рот… веревка на руках… Ощущения возвращались постепенно, а вместе с ними подкрадывался и безграничный могильный ужас… Окончательно придя в себя, я попыталась освободиться от пут и обнаружила, что нахожусь в каком–то довольно узком и тесном ящике. Именно – ящике, другое, моментально пришедшее на ум название этого места, всколыхнуло животную, не поддающуюся контролю панику и мне захотелось тут же забыть его. Я дернулась, начала судорожно извиваться, но вскоре пришло отчаянье, а вместе с ним и странное равнодушие. Ящик назывался гробом, над головой находилась толща земли, каждое лишнее движение похищало кислород, а вместе с ним и жалкий остаток жизни. Слезы горячими потоками покатились из глаз, хотя я вовсе и не собиралась плакать. Это был нелепый, несправедливый, чудовищный конец…
Но «кисла» я недолго. За множество жизней Сестры–охотницы успели побывать в самых крутых передрягах и научились контролировать свои чувства, концентрируясь на главном – умении уцелеть в любой ситуации. Душу переполняли самые отвратительные чувства, но я перестала обращать на них внимание, думая лишь о том, как выбраться из западни. Если удастся развязать веревку, шансы на спасение увеличатся. К счастью, «фальшивый человек» спешил, а потому не слишком сильно затянул узлы – при определенных усилиях можно было выдернуть запястья из веревочной петли.
Когда руки оказались свободными, я первым делом содрала заклеивавший рот скотч и заорала во все горло:
— Помогите! Я здесь!
Впрочем, это была довольно глупая затея. На кладбище почти не было посетителей, меня бы все равно не услышали, а вот воздух приходилось экономить. Вместо бесполезных воплей мне следовало попытаться открыть крышку. Если бы со мной оказался рюкзачок с инструментами, задача здорово бы облегчилось, но он затерялся где–то по дороге. Приходилось обходиться тем, что было. Я попыталась проломить крышку ударом рук, но то ли ящик был сделан на славу, то ли мне не удалось, как следует размахнуться, но сверхчеловеческая сила Охотницы оказалась растраченной впустую.
Какое–то время я лежала неподвижно, соображая, что делать дальше. В голове промелькнула мысль о мобильнике. Впрочем, теперь его вполне можно было назвать могильным телефоном. Горло сдавил истерический смех, но я быстро взяла себя в руки. Телефон оказался на месте, вопрос состоял в том, сможет ли сигнал пройти через толщу земли. Дисплей вспыхнул голубым светом, трясущиеся от волнения пальцы скользнули по кнопкам…
