Бадра почувствовала укол ревности, когда увидела направленные на него восхищенные взгляды дам.
Да, Хепри исчез навсегда, появился герцог Кеннет, блестящий утонченный аристократ, который легко прижился в этом странном чопорном мире. Она почувствовала себя тусклой стекляшкой среди сверкающих рубинов и бриллиантов.
К ее удивлению, лорд Оутс усмехнулся:
— Охота на пейзан — все это очень хорошо, но вы редко посещали наши зимние балы. Вы избегаете ярмарки невест? Или вы избегаете вальсирования, оно вас пугает? В Египте вас не учили таким вещам?
Кеннет, сощурив глаза, слушал молча.
— О да, правильно, я забыл, — продолжал Оутс. — Эти ленивые дикари, которые вырастили вас, не умеют танцевать. Кроме тех случаев, когда получают уколы английской сабли. — И Оутс громко захохотал. Бадру передернуло от оскорбления.
Странный звук слетел с губ Кеннета: шепот, знакомый тихий колеблющийся звук из прошлого. Бадра знала, что такой воинственный клич он издавал, когда встречался с противником. Это был боевой клич, которому его научил отец. Не его родной отец, а тот шейх Хамсинов, который вырастил его.
— Что это было? — воскликнула одна из дам.
За столом воцарилось гробовое молчание. Бадра устремила взгляд своих темных глаз на Кеннета. Она была шокирована, но, с другой стороны, втайне ликовала. Хепри растворился в благовоспитанном герцоге, но воин Хамсин все же проявил себя. Герцог обратился к одной из дам:
— Так, дорогая леди Хантли, приглашают танцевать в том племени, которое меня вырастило. Вы правы, Оутс. Хамсины не умеют танцевать так, как это делают англичане. Их танцы — это яростная демонстрация силы перед боем. Воины раздеваются до пояса, наносят на свое тело воинственную раскраску и собираются все вместе возле громадного костра, таким образом готовя себя к кровопролитному сражению. Они танцуют, чтобы показать шейху свою готовность умереть.
— А женщинам разрешено присутствовать на таких обрядах? — робко спросила одна из дам, обмахиваясь веером. На висках у нее выступили бисеринки пота.
Кеннет многозначительно посмотрел на Бадру.
— Нет, потому что мужчины опасаются, что леди упадет в обморок при виде такого зрелища. — И добавил тише: — Демонстрация мужской силы ожидает женщин внутри черных шатров.
Бадра почувствовала, как загорелись ее щеки. Его сапфировые глаза прожигали ее насквозь. Жар распространился по всему телу, согревая его, как в топке, словно они были одни и он осмелился проявить что-то запрещенное, экзотическое, таинственное.
