Кеннет подошел к служанке, которая спрятала лицо в передник.
— Вы остаетесь. Я не хочу терять хороших работников.
— Спасибо, милорд, — прошептала она. Ее потрескавшиеся от горячей воды руки дрожали. — Он обещал жениться… но… а теперь меня еще и выгоняют.
— Все совершают ошибки. — Кеннет думал о Бадре, о своей самой горькой ошибке, о том, как она отказалась выйти за него замуж.
Помера покраснел еще больше. Он готов был взорваться.
— Милорд, я настаиваю… вы не должны разрешать ее оставаться здесь. Это будет служить плохим примером для остальных.
Кеннет повернулся к кухарке:
— Вы умеете готовить?
— Да. Я готовила для своей семьи, милорд. Простую еду, но…
— Хорошо. Прекрасно звучит — «простая еда». Вы можете начать сегодня с приготовления ужина? Теперь вы будете моим поваром. — Кеннет спокойно и холодно посмотрел на француза:
— Собирайте вещи. Вы уволены.
От неожиданности Помера раскрыл рот.
— Но, но… — забормотал он.
— Немедленно. Я не хочу есть вашу жирную французскую пищу, — спокойно продолжил Кеннет.
Затем, чувствуя себя удовлетворенным, он отправился в библиотеку, оставив бушующего Помера изливать свое негодование французскими проклятьями. Там он уселся в удобное вольтеровское кресло и стал глядеть на огонь, потрескивавший в белом мраморном камине. В каждой комнаты был камин. Он любил живой огонь. Он был богат и мог позволить себе это. Но как же, однако, остро он чувствовал холод одиночества!..
Вошедший легкими шагами Саид привлек к себе его внимание. В руках у него была пачка бумаг. Сердце Кеннета заныло.
— Все это я должен подписать?
Саид кивнул. Кеннет подошел к бюро, сел в кресло-вертушку и уставился на стопку документов, положенную перед ним секретарем.
Он медленно окунул в чернильницу свое толстое золотое перо. Рука повисла над листом. Кеннет напрягся и вывел на листе замысловатые завитушки, которые не имели для пего никакого смысла. Выглядели они весьма убедительно. Саид посыпал лист песком, чтобы промокнуть его подпись.
Кеннет достал из кармашка золотые часы. Его друг, Дэндон Бартон, граф Смитфилд, предложил ему встретиться в антикварном магазине его кузена Виктора. Он обещал маленький сюрприз.
— Прикажи подать экипаж, Саид. Я опаздываю на встречу с лордом Смитфилд ом.
Когда секретарь вышел, Кеннет посмотрел на бумагу, усеянную чернильными пятнышками.
Песок. Египет. Ему хотелось пройти пешком по земле, которую он однажды назвал своим домом, но которая больше им не была.
Такова ирония судьбы. Английский герцог, поклявшийся никогда не возвращаться в Египет, тосковал по этой земле. Он чувствовал себя отринутым, лишенным родины и древней культуры. В тот момент, когда он покинул Египет, он поклялся себе, что забудет женщину, которая разбила его сердце. Бадра осталась в его прошлом, в том времени, когда он, как ветер, мчался по пескам с саблей в могучей руке. В том времени, когда его называли Хепри. Воспоминание о ней дразнило его, как песня сирен. Чтобы не слышать этой манящей мелодии, надо было заткнуть уши. Помоги ему Бог, если он когда-нибудь снова увидит ее. Помоги Бог им обоим.
