— Ты ошибаешься, — сказала она прерывающимся шепотом. — Я всегда буду принадлежать Фарику. Он всегда будет искать меня. Ты и твои люди находятся в смертельной опасности.
Назим положил руку на рукоятку меча и сказал:
— Послушай меня, Бадра. У нас давняя вражда с племенем Аль-Хаджид, но им никогда не удавалось победить нac в бою. И никогда не удастся! Я и все воины нашего племени готовы поклясться в этом.
— Но ты не сможешь воспрепятствовать ему прийти за мной, — настаивала она.
— Тогда я дам тебе сильного воина, чтобы он охранял тебя и чтобы ты чувствовала себя в безопасности, — убеждал ее Джабари. — Это будет Хепри, начальник моей стражи, мой брат и мой телохранитель. Я назначаю его твоим защитником. Куда бы ты ни пошла, он будет всегда рядом с тобой. Это храбрый воин. Я полностью доверяю ему, и ты должна ему верить. Ты больше не раба Фарика.
— Фарик больше никогда не будет тебя бить, — добавил Назим. Его янтарные глаза вспыхнули, как у разъяренного тигра. — Нет, никогда! Не бойся… — Он с жалостью посмотрел на девушку.
Бадру охватило чувство стыда. Что, если все в этом племени будут смотреть на нее так же? С яростью на Фарика и с состраданием к ней? И она уже никогда не сможет стать счастливой? Она не переживет, если все они узнают ее позорную тайну.
— Прошу вас, больше никому не говорите о том… что со мною делал Фарик. Я прошу вас, — умоляла она.
— Я должен сказать Хепри, чтобы он, зная твое прошлое, понял, как это важно — защищать тебя, — сказал шейх.
— Нет! — закричала она. — Прошу вас! Я не перенесу этого!
Она не сможет вынести позора, если еще кто-нибудь узнает ее тайну. Иначе люди будут чураться ее, смотреть как на прокаженную.
Джабари вздохнул:
— Хорошо. Как хочешь. Тайна не выйдет за пределы этой комнаты. — Он повернулся к Назиму. — Позови Хепри.
Как только Назим вышел, Джабари наклонился к ней:
— Бадра, я назначаю Хепри твоим защитником, ты должна верить мне. Или по крайней мере попробовать.
— Я попробую, — прошептала она. И Джабари, и Хепри теперь казались ей добрыми мужчинами, они не причинят ей зла.
Буря чувств охватила ее, когда вошел молодой воин. В его глазах, устремленных на нее, читалось дружелюбие. Бадра улыбнулась ему сквозь слезы, которые все же брызнули из ее глаз.
Это не ускользнуло от внимания Джабари, и он кивнул:
— Пусть тебя не пугает его молодость. Хепри всего только девятнадцать, он горячий, отчаянный, но он смелый и сильный воин.
— Горячность — отличительная черта всех членов нашей семьи, — возразил Хепри, дерзко ухмыляясь. — В отличие от качеств самого лучшего воина…
