Доброходов продолжал сидеть пить и не собирался вести переговоры со своим соперником. Вскоре Василий увез Ладу из ресторана Дома ученых, где уже становилось угарно; они поехали к ней домой, в сторону Тимирязевки, и Чижов торжествовал победу - он остался у нее ночевать. Под утро, счастливый, он вспомнил о своем вчерашнем секундантстве, пробрался к телефону и набрал номер Доброходова. Прошло гудков десять, прежде чем дуэлянт подошел к телефону.
- Юрка! - стараясь говорить тихо, сказал Чижов. - Ты помнишь о том, что у тебя через полтора часа дуэль в детском парке?
- Какая дуэль? Ты что, офонарел?
- На эспадронах. За честь черноволосой красотки.
- Да иди ты к черту! Лучше приезжай ко мне с пивом.
- Послушай, Бомарше липовый! Ты должен хотя бы приехать и принести свои извинения.
- Этому эспадронщику? Да он сам никуда не поедет.
- Это его дело. А ты должен. Или я тебя перестану уважать.
- Ну и не уважай. Сказал - не поеду. Ты приедешь с пивом?
- Нет.
- Тогда не мешай спать.
В трубке зазвучали подлые гудки. Василий сразу же решил, что, коли так, он должен ехать драться вместо своего друга. Иначе он будет чувствовать себя тоже подлецом. От Тимирязевки до Бутырки было рукой подать; он тихонько оделся, вышел и прошелся пешком по осенней Москве, месяц назад сварливо пережившей августовские танки. Он был уверен, что, кроме него, никто не явится к месту дуэли, но ошибся и был страшно рад увидеть брюнеткиного мужа. Тот стоял у входа в парк с зачехленными эспадронами.
- Доброе утро, - пожал ему руку Чижов. - Счастлив встретить человека, готового с оружием в руках защищать честь своей жены! К сожалению, ваш соперник оказался более современен, он предпочел собственной чести утреннее пиво. Но я к вашим услугам и готов драться. Вместо него.
- А, так, значит, никакого последнего трубадура не существует. Ну что ж, пойдемте.
Они вошли в парк, где эспадронщик предложил перелезть за забор на какую-то стройку, потому что в парке было много собачников и оздоравливающихся бегом.
- Вы владеете эспадроном? - спросил доблестный муж, отвинчивая колпачки с остриев.
- Думаю, да, - туманно ответил Чижов, принимая оружие и удивляясь, какое оно тяжелое. Скорее не шпага, а тонкий меч.
Собственно, дуэли как таковой не получилось. Они сделали стойку, напали друг на друга, защитник чести выбил из рук Чижова эспадрон, приставил к его груди острие своего клинка и сказал:
- Все. Вы убиты. Если хотите, я дам вам десяток уроков, и тогда мы сразимся по-настоящему.
