От любви рождаются дети, от несчастий – опухоли.
1
Экстирпация, экстрадиция, эксгумация... – слова с приставкой «экс» все какие-то невеселые. Экс-форвард, экс-капитан.
Дина на приеме у онколога, у нее доброкачестванная опухоль – миома матки – размером около шестнадцати недель. Но Дина худая, живота почти не заметно. Заметно бледная, заметно за сорок, заметно, что без гормонов радости.
– Я настаиваю, чтобы вы удаляли матку вместе с шейкой, так и в направлении пишу: экстирпация. Частично удаленные матки через пару лет в рак перерождаются, – районный онкогинеколог потрясла ящиком с картами, – вон у меня их сколько с раковыми шейками, если бы вы знали, как это страшно. Не оставляйте шейку, она с рубцовыми изменениями.
– В родах разорвалась, зашили криво, – защищала свое сокровище Дина, – но ведь без перерождений...
– Сейчас – да, а через год? Я бы вам советовала и яичник удалить.
– Его-то за что? – Дина пошатнулась на стуле. – Яичники у меня здоровые.
– На всякий случай, на яичниках кисты бывают. Лучше все сразу – того...
– А нос и уши не надо того?! – взбесилась Дина. – На них тоже чего-нибудь растет. И на почках, и на печенке... И голову – под гильотину!
– Ну, ладно, ладно, успокойтесь. Так и быть, про яичники не пишу ничего, – онколог краем глаза посмотрела в результаты УЗИ, – но шейку – удалить! Поймите, хирургам проще отрезать поменьше, а потом бедные женщины с этими обрезками маются...
Дина поехала на другой конец города, туда, где ее будут оперировать. Промышленная окраина, больница чистенькая, ведомственная.
Хирург, увидев направление, возмутился:
– Ох уж мне эти светила из женских консультаций, им бы только все отрезать! Миому удалим, а зачем шейку трогать? Если ее убрать, нарушится баланс тазового дна. Это калечащая женщину операция. Так что шейку оставим. Можете мужу даже не говорить, что матка удалена, он и не заметит...
«А по лицу? А по настроению? Впрочем, какая разница: заметит – не заметит, все равно мы с ним в постели – как Ленин с Крупской в Горках...»
Дина меньше всего переживала об интиме.
«Эх, маточка, ты моя матушка – отработала. Тяжелая доля тебе выпала: пятерых выносила. Сколько ныла, болела ты, и лечила я тебя, и мучила... А теперь останусь я полая, как старое дерево, у которого высохла сердцевина. Только ты-то у меня не высохла, а разрослась, ой как разрослась, на целый беременный живот, верно, еще деток хотела вынашивать. А у меня уж сил не осталось. Без тебя буду полая я, бесполая. Никакая».
