...В палате десять коек. Тяжелый воздух и тяжелые гипсовые руки и ноги, со всех сторон журчат разговоры.
Бабушка с сотрясением мозга поясняет Олесе:
– Купи мне два йогурта и кефир – тоже один...
Внучка – с пониманием, не комментирует.
Старушка, усугубившая застарелый склероз новой травмой, продолжает:
– Ты знаешь, нашему дяде Жене девяносто восемь лет исполнилось...
– Бабуль, вчера ему было девяносто один...
– Да?.. – Старушка будто не слышит. – Так вот, ему девяносто девять, а он еще как огурчик.
На самом деле дяде Жене не больше восьмидесяти. Зная это, внучка опять-таки молчит, потому что бабушке самой почти девяносто. И голова у нее забинтована.
– Я пошла за селедкой в сберкассу, а у меня паспорта нет... Где мой паспорт?
– В больнице, у старшей медсестры, – терпеливо напоминает внучка.
Глаза у больной мутные, подслеповатые, но смекалки не занимать.
– Я спрашивала в аптеке цианистый калий на всякий случай...
– На какой?
– Вдруг рак найдут... Говорят, от ушиба раки на груди образуются.
– И зачем ты вышла из дома? – вздыхает Олеся.
– Есть было нечего.
– Да у нас в холодильнике все стояло! Сметана, творог, сыр, молоко...
– А селедочка? – хитро улыбается больная. И шепотом добавляет: – Знаешь, какие здесь уборщицы – как мимо тумбочки со шваброй пройдут – очки пропадают! Они у всех очки воруют!
– Зачем? – морщится внучка.
– А я и сама думаю – зачем?..
Пока Олеся разгребала завалы в тумбочке, бабушка поклянчила «глаза» у соседки – внучкин журнал полистать. Через некоторое время довольная замечает:
– А все-таки хорошие очки мне покойный муж оставил, пригодились.
– Это ж чужие!.. – Олеся торопливо возвращает предмет загипсованной соседке.
Ну что с бабулей поделаешь?..
Когда ей голову зашивали в приемном покое, старушка вопила:
– Изверги!!!! Фашисты!!!! Да разве это люди?
Выехав из операционной, улыбалась:
– Таких докторов душевных Бог послал. Спасибо тебе, Господи!
Два шва по четыре сантиметра на темечке. А ехать в больницу ну никак не хотела, упиралась:
– Я голову шампунем помою и спать лягу.
– Бабуль, у вас в голове – дыра. – Молоденький санитар со «скорой» достал перекись и бинты.
Бабуля сидит на табурете. Кровь льется на лицо, на майку. Упала дома, на кухне. Голову расшибла об угол тумбы. Пол, стены – в красных брызгах...
Позвали курсантов с улицы, чтоб донести до «скорой».
Завернули в шубу, положили на носилки, а она опять:
– Куда вы меня? Шампунем голову помою и лягу спать! Не трогайте, кому говорю!
