– Тебе сказали: думай о хорошем.
– Да, Зой, на Колыме бабушка с дедушкой заработали сорок девять тысяч – по тем временам, семь «Волг». Одна машина стоила семь тысяч. Состояние. И это состояние сгорело в девяносто втором.
– Ужасно. И что?
– Как у всех, ничего. Бабушка Тоня, образец мудрости и спокойствия, ко всему в жизни умеет относиться по принципу: Бог дал – Бог взял. То, чему я пытаюсь научиться по разным психологическим книжкам, у нее просто в крови. Ее очень подкосила смерть папы. Год после этого она приходила к маме, обнимала портрет отца и плакала. А потом как-то сказала: «Может быть, и лучше, что Федя умер: он болел, страдал. А так ему, по крайней мере, легче».
– Сколько ей, ты говоришь?
– Восемьдесят восемь. Так она в этом году весь огород убрала, с детьми сидит, сериалы смотрит. Только Никиту, своего правнука, всё время называет Федей. Он действительно очень похож на папу. На детских фотографиях – одно лицо… Ты понимаешь, Зоя, все эти люди столько мне отдали и продолжают отдавать, что я всерьез боюсь, что мне не расплатиться.
– Перестань. Сказала же, в старости будешь сидеть с внуками. Вот и баланс твоим долгам. Только ты уж сиди, не ленись.
– Ты знаешь, я ведь и прабабушку, и прадедушку помню… После революции, когда жить в деревне стало совсем невозможно, прадед уходил на заработки в Питер, с осени до лета там работал, потом являлся с чем уходил и стратегически вопрошал: «Деньги али молодца?» Прабабушка обычно выбирала «молодца», хотя и ела его поедом, а через год история повторялась. Их потом раскулачили – забрали шаль и самовар.
– Вот родишь, сядешь с ребенком в декрет и обо всем об этом напишешь. Ведь жалко, если пропадет.
– Боюсь даже думать о будущем.
– А ты и вправду подумай о книжке. Вот если, например, каждый день писать по одной страничке, то за год можно написать триста шестьдесят пять страниц – талмуд. Маша, всего за год.
– Действительно.
– Да я так диссертацию писала. Не авралом, в три месяца и лунными ночами, а с утра по чуть-чуть. Но – каждый день.
– И вышло?
– Вышло. Но нужна дисциплина. Хочу не хочу – сажусь за компьютер, и всё.
– А вдохновение?
– Так его не бывает, по-моему. Бывает усидчивость, крепкая попа… Ты журналист, должна бы знать.
– Журналистская поденщина – совсем другое дело. Газета – это производство. Производство, продукция – и всё… Мне еще повезло, потому что в начальниках пишущие журналисты, для которых первична журналистика слова, а не журналистика факта. Последние из могикан. Им на смену пришли бойкие мальчики-девочки, для которых журналистика – пиар. Пишут – как болванки точат.
