Каждая из проверок длилась несколько месяцев. На это время в квартире Левченко незаметно устанавливалась подслушивающая аппаратура, его телефонные разговоры записывались, за ним велась негласная слежка и к нему подсылали провокаторов. Непосредственно и через своих осведомителей КГБ скрупулезно изучал личность Левченко, расспрашивая его товарищей, родственников, соседей, — были разысканы буквально все, кто когда-либо так или иначе соприкасался с этим человеком.
Конечно, набралось какое-то количество компрометирующих слухов, мнений и даже фактов. Было неопровержимо установлено, что Левченко уединялся со своими коллегами женского пола в подвале огромного здания Комитета афроазиатской солидарности. Во время беспосадочного авиарейса Токио — Москва он уговаривал стюардессу отдаться ему в одном из отсеков, предназначенных для отдыха экипажа, и она, по-видимому, уступила ему. Более того, когда самолет уже приземлился в подмосковном аэропорту, эта пара вновь была обнаружена в том же отсеке. Некоторые из источников критически отзывались о Левченко как о человеке невыдержанном и порой не умеющем держать язык за зубами, так что перед началом последней проверки один видный сотрудник КГБ по-дружески предостерег его: «Ты иногда бываешь слишком откровенным с людьми. Но на ближайшее время я хочу тебе посоветовать: держи рот закрытым и, кстати, застегни наглухо штаны!»
Наверное, в его личном деле набрались и другие малоприятные факты. Но во всех случаях Левченко был признан достойным доверия своего ведомства. Поэтому надо думать, что все это были действительно мелочи и среди них не оказалось ничего такого, что могло бы поставить под сомнение его лояльность и пригодность для намечаемых операций. И решение руководства КГБ направить Левченко в Японию под видом журналиста и корреспондента «Нового времени» выглядело вполне логичным.
В последнюю ночь перед отъездом, в феврале 1975 года, Левченко взял такси и подъехал к православному собору рядом с одним из вокзалов. Выйдя и осмотревшись кругом, он заметил неподалеку постоянного наблюдателя от КГБ — молодого парня, сидевшего за рулем машины, как бы случайно остановившейся напротив собора. Направившись прямо к нему, Левченко вынул свое красное гебистское удостоверение:
— Где-то тут должен быть мужчина моего роста, в сером пальто и черной меховой шапке. Не заходил такой в церковь?
— Нет, товарищ лейтенант, за последние два часа одни только старухи…
