Захочет есть мой мальчик — отравлена еда,
Захочет есть мой мальчик — отравлена еда.
Освещенный огнем очага, Пин не упускает ни одного движения. Каждый новый куплет он поет с нарастающей страстью, вкладывая в песню всю свою душу.
Захочет пить мой мальчик — отравлена вода,
Захочет пить мой мальчик — отравлена вода.
Ферт перешагивает через повара и подходит к Джилье; Пин поет так, что кажется, будто грудь его вот–вот разорвется.
С коня на землю спрыгнет и сгинет под землей,
С коня на землю спрыгнет и сгинет под землей.
Ферт присаживается подле Джильи, она подает ему хворост, а он подкладывает его в огонь. Партизаны жадно слушают: песня подошла к самому драматическому месту.
Ваш мальчик перед вами, ваш сын пришел домой,
Ваш мальчик перед вами, ваш сын пришел домой.
Пламя теперь поднимается слишком высоко. Надо бы вытащить головешки из огня и перестать подбрасывать хворост, а то наверху может загореться сено. Но Ферт и Джилья продолжают передавать из рук в руки сухие сучья.
Прости меня, мой мальчик, за глупые слова,
Прости меня, мой мальчик, за глупые слова.
Пину жарко, он обливается потом и дрожит от напряжения. Последняя нота звучит так высоко, что в темноте под потолком раздается всплеск крыльев и хриплый клекот: это проснулся сокол Бабеф.
Он вынул меч — и на пол слетела голова,
Он вынул меч — и на пол слетела голова.
Левша сидит, положив руки на колени. Услышав, что проснулся сокол, он встает и идет его покормить.
И голову убийца глазами проводил,
И голову убийца глазами проводил.
Повар всегда носит с собой мешочек с требухой. Он сажает птицу себе на палец, а другой рукой сует ей в клюв кусочки красных, кровоточащих почек.
Где голова упала, там вырастет цветок,
Где голова упала, там вырастет цветок.
Пин делает глубокий вдох, чтобы закончить поэффектнее. Он подходит к Ферту и Джилье и кричит им почти что в ухо:
Другой цветок — мамашу сгубил родной сынок,
Другой цветок — мамашу сгубил родной сынок.
Пин кидается на землю: он вконец обессилел. Все громко аплодируют. Бабеф хлопает крыльями. В эту минуту сверху, где спят партизаны, несется крик:
— Пожар! пожар!
Пламя превратилось в гигантский костер, который, треща, охватывает солому, наваленную на деревянное перекрытие.
— Спасайся кто может!
Люди давятся, хватают оружие, обувь, одеяла, наступают на спящих.
Ферт быстро вскакивает, он уже овладел собой.
— Выносите все из сарая! Живо! Сперва — автоматы и боеприпасы, потом — карабины. И провизию, прежде всего провизию.
