— Алло?
— Это Андрей, Ирина. Здравствуйте.
— Добрый вечер, — сказала низким голосом Ирина.
— Вы знаете, насчет чего я звоню, — начал он без всякой преамбулы. — Мы должны с вами встретиться.
— Но если вы полагаете, что я знаю, насчет чего вы звоните, то нам незачем встречаться. У меня нет ничего, что могло бы вас заинтересовать. — Голос ее звучал уверенно и холодно, с обладателями такого голоса обычно не шутят. — В данном случае, кто кого и может упрекнуть, так это я себя. Я нарушила собственное правило: никогда не брать чужих посылок. Но Европа, знаете ли, Андрей, способна расслабить кого угодно. — Она засмеялась. — Даже меня.
— Даже вас? — В его голосе она уловила ехидную нотку. — Вы супер-женщина? Вас нельзя увлечь?
— Вы полагаете, что я купилась на прелести вашей партнерши Ольги?
— Или того, кому вы отдали пакет?
— Вы считаете, я работаю на ваших конкурентов? — Голос Ирины стал откровенно ехидным. «Ну, берегись! — подумала она. Сейчас ты у меня получишь!»
— А почему бы и нет? Вы не представляете, сколько они могут заработать на информации, которую получили? От вас, между прочим.
— Мне это неинтересно. Нет никакого проку считать деньги в чужом кармане.
— Смотрите, Ирина, как бы вам не пришлось с этих пор считать в своем кармане каждый медный пятак.
— Мой золотой, да будь вы сами чистое золото, не надо мне угрожать. Не советую. — Ирина была совершенно спокойна.
— А если к вам нагрянет налоговая полиция?
— Тогда ей придется иметь дело с ОМОНом.
На другом конце провода раздался сухой кашель.
— Вот тут вы, может быть, и не хитрите.
— Я вообще не хитрю. Никогда. Это не в моих правилах. Прямой путь всегда короче.
— К краху — возможно.
— Слушайте, о чем мы с вами толкуем?
— О том, что если вы не поможете мне вернуть то, что послано мне, то и вы можете многое потерять. Свою фирму, к примеру, которая так устойчиво трудится на ниве просвещения уже полных десять лет.
Ирина почувствовала, как кровь хлынула к щекам. Ого, посмотрите-ка, как быстро он подготовился! Собрал информацию.
Он же, полагая, что огорошил ее и теперь она долго не оправится от потрясения, добавил легким, даже игривым тоном:
— И мальчик ваш, Петруша, тоже может вернуться из Лондона. Но даже не в Московский университет, а совсе-ем в другое место. Он ведь курит, ваш мальчик, да? — Сердце Ирины ухнуло в живот, покатилось ниже, и она ощутила дикую слабость, словно в предощущении экстаза. — Если дым такой сладенький-сладенький, то что он курит, наш малыш, а? А ведь он может долететь только до Шереметьево, а дальше его встретят… И обнюхают его сигаретки. А потом отвезут не домой, не к вам, в ваш милый райончик… — Он дал ей секунду, чтобы она осознала все, что он вложил в угрожающее молчание. — Я настаиваю на встрече, — отрывисто бросил он.
