Они уехали из своего маленького городка, ее муж сумел наняться диджеем на одну из новых радиостанций, возникших на ультракоротких волнах.
Но это — уже другая жизнь, Ирине даже вспоминать о ней не хотелось. Все как в бреду… ночами он не приходил домой, в их снятую квартиру, говорил, что у него ночной эфир, но когда она, ползая ночью по шкале приемника, находила его волну, то слышала другой голос. Чужой.
Утром от мужа пахло перегаром, женщинами, а потом она начала улавливать сладковатый аромат — марихуана! Она решила выбраться из этой жизни живой, вместе с Петрушей.
Оглядываясь на прошлое, Ирина не мучила себя упреками, не пыталась рвать на себе волосы, как другие женщины, не обвиняла во всех смертных грехах мужа. Она и себя тоже не хотела ни в чем винить, то была жизнь другого человека — молоденькой девочки, решившей, что она взрослая, и может не обращать внимания на слова родителей — они казались ей безнадежно устаревшими, ничего не понимающими в новой жизни.
Впрочем, так и было. Родители прожили другую жизнь, которая тоже рассыпалась. Не по их вине, но все равно больно, поэтому она не слушала их доводов, полагая, что это просто голос боли и разочарования. Сама она, напротив, радовалась, что прежняя жизнь ушла и из ее обломков она построит вместе с мужем новую, свою, потрясающую. Сколько было гордости и радости, когда он устроился в Москве!
А потом он перестал быть ее мужем.
Говорят, человек рождается с определенным складом характера. Возможно, соглашалась Ирина, здорово везет тому, кто знает с самого начала, что он береза, и не пытается вырастить из себя пышный ивовый куст. Ему не приходится себя ломать, он просто оказывается в нужном месте и в нужное время.
Ирине пришлось поработать над собой, потому что оставаться такой, какая была при муже, означало не выжить.
Интересно, вдруг подумала она, выныривая из воспоминаний, а могла бы она снова стать такой, какой родилась? Вернуться на место, предопределенное ей природой? Теперь, когда не надо постоянно и неотступно думать о Петруше? Позволить себе стать слабой, разрешить другому заботиться о ней?
Она пожала плечами, бросая фасоль в сверкающую кастрюльку, на боку которой отражалось ее лицо, искаженное кривизной поверхности и смешное до нелепости.
Однажды она пробовала, но не получилось.
Она нажала на клавишу магнитолы, в уши влез противный мужской голос. Он объяснил ночным слушателям тоном знатока — хорошо ли девушке хранить невинность до свадьбы, подарок это для мужчины, благо ли? Есть ли что хранить и чем гордиться, неистовствовал он в своем упорстве докопаться до истины с помощью разбитных ночных собеседников. Сам он не хотел бы «распечатывать» сосуд, вещал он на весь мир.
