Писатель отнимает свою тяжелую, увенчанную крутыми рогами, голову от сочной травы, и торжествующий рев его исполнен наслаждения, понимания и силы. В отличие от других, слишком занятых собой на бескрайних пастбищах подлунного мира, он хорошо знает, что ждет его совсем скоро, но принимает свою участь с гордым смирением свободного существа.
ЛИЗА МАЯКИНА
Лиза аккуратно засовывает толстый пакет между ног, чтобы не мешал, и нашаривает в кармане ключи. На лестничной клетке темно, свет не долетает с верхнего этажа. Можно рассмотреть силуэт своих туфлей, но обычно они сливаются с полом. Лиза вытряхивает связку ключей и ощупью пытается определить нужный. Не выходит. Она примеривает ключи, каждый по очереди, к замочной скважине, отчаивается, достает зажигалку. Тут что-то происходит, непредвиденное, пакет падает со шлепком, омерзительно чавкает внутри. Ч-черт! Колесико зажигалки заедает, отказывается вращаться. Лиза нагибается, чтобы поднять пакет, и тут, в довершение всего, куда-то в темноту проваливаются ключи... Зажигалка, наконец, поддается. Лиза опускается на колени и шарит мигающим пятачком света по холодному бетону. Свет брызжет в лужу, растекающуюся вокруг пакета, где стоят оба ее колена.
Она открывает дверь квартиры, включает электричество, устало вваливается домой. Держа злополучный пакет на весу (ладонь исподнизу лодочкой - собирать капли) быстро бежит на кухню швырнуть в раковину полиэтиленовое месиво. Открывает воду, полощет руки и идет, наконец, разуваться. Из овального зеркала в прихожей на нее таращится знакомое неприятное лицо. Лиза морщится, снимает плащ и бессильно садится на маленькую детскую табуретку желтого цвета с зайцами. Долго сидит, прислушиваясь к бормотанию радио. Сбрасывает туфли, уныло смотрит на некрасивые длинные стопы. Такое впечатление, что эти ноги не знали иной обуви, кроме "испанского сапога". Она обычно обращает внимание на женские ноги: форму ступни, пальцы. У большинства ноги искалечены: большой палец идет от косточки не прямо, а наперекосяк, под углом, а сама косточка противно выпирает, пальцы скрюченные, как зародыши, вросшие ногти и омерзительный слепой мизинец. Лиза давно догадалась, что именно ноги, а не глаза - зеркало души. Вот эти самые, которые она разглядывает уже почти четверть часа: пальцы ровные, прямые, но прижались друг к другу, как дети под бомбежкой. Высокий подъем, дурацкая шутка природы: одна обувь болтается, другая - трет. Что можно сказать о такой ноге? А-аа...
