Борьба между этими антисоветчиками завершилась приходом Путина. Который был ближе к Коржакову и Сосковцу, чем к Черномырдину. Но именно ближе и не более того. „Путин — антисоветчик?“ — спросят меня. Да, представьте себе. Умеренный, патриотичный прагматик-антисоветчик. Не убравший, как и Ельцин, либералов с политической сцены. (Все они на этой сцене, как мы видим, кроме тех, кто оказался крайними.) Опекающий вдову Солженицына и так далее».
Я убежден, что всё это имеет для Путина именно нутряной, органический характер. И в этом смысле, когда кто-то кричит «здесь, в передаче „Исторический процесс“ кто-то защищает Путина»… Что, когда против капитализма что-то говорят — это Путина защищают?! А что, Путин решил, что капитализм — это плохо? Не может быть! Кто-то может себе это представить?!
«Для представителя подобных сил (центристских, прагматических, антисоветских сил) советское — это значит непрагматичное. „Красивая, но вредная сказка“, как сказал Путин. Дескать, сделав ставку на эту сказку, советская Система проигнорировала прагматику, законы человеческого нутра, законы экономики и так далее. И доигралась до распада СССР. То есть до того, что Путин, в отличие от либералов, называет геополитической катастрофой.
Как мы видим, Путин симпатизирует советскому больше, чем Чубайс и другие. Но и не более того. (Когда один это люто ненавидит, а другой к этому относится, мягко говоря, крайне сдержано, — то это не значит, что другой это любит.) Да, он сказал, что Сталин лучше Гитлера. Но быть лучше Гитлера не значит быть хорошим, не правда ли? В такой констатации, опять-таки, важнее всего прагматика. Нельзя, чтобы на одну доску поставили СССР и гитлеровскую Германию. Кроме того, для любого центриста-прагматика Сталин — это одно, а советская система — другое.
Итак, антисоветские силы второго типа (центристско-прагматические, путинские etc.) сдержали разрушительные процессы, запущенные антисоветскими силами первого типа. Сдержали, но не переломили. К 2004 году стало ясно, что не „переломили“, а лишь „сдержали“. К 2008-му это стало окончательно ясно. А ведь у нас на дворе 2011-й, правда же?»
Я много раз показывал такую кривую: сначала при Ельцине всё быстро, по параболе, идет вниз. И может удариться о дно уже в 2000-м году. Потом это так вот выправляется и идет вот так (плавно вниз). Для каждого, кто шел в этом пике, любое другое, медленное, движение кажется гораздо более удобным, — но это медленное движение в ту же точку. Если этот стол — линия исторического конца, то движение идет в ту же точку. И никто в эту точку
