Мне скажут: «А как же Эйнштейн? А как же Бор? А как же квантовая механика? А как же синергетика? А как же теория систем? А как же Винер? А как же все остальные?»
Отвечаю. Все они шатали картину мира — и никто её не сокрушал. Были шутливые стишки по этому поводу:
Был долго мраком мир окутан.
«Да будет свет!» — и вот родился Ньютон.
Но сатана недолго ждал реванша —
Пришёл Эйнштейн, и стало всё, как раньше.
На самом деле Эйнштейн страстно пытался усилить и развить ту же картину мира, всё тот же закон гравитации, превратив его сначала в общую теорию относительности и превратив каждое явление искривления пространства — времени в создание таких волн геометрии разной длины, которые катятся по пространственно-временному континууму, а потом ещё проквантовать это пространство — время. И пусть даже сам он этого не сделал — это делали его ученики, Уилер и другие. Это была сложнейшая работа. Она до сих пор не завершена. Никто ещё не построил в этом смысле общую теорию. Но примерно понятно, какой она должна была быть. И она никоим образом не противоречила бы той картине мира, которую предложили люди, пошедшие за Ньютоном, он сам, они все вместе.
И сколько бы человечество ни прорывалось сейчас к новой картине, сколько бы оно ни хваталось то за синергетику, то за теорию хаоса, то за что-то ещё, — до последнего десятилетия было ещё не ясно, где же он, тот прорывной центр физической мысли, за счёт которого действительно всерьёз начнёт меняться картина мира. Было совершенно неясно, где расположен этот центр, где эта физика, без которой нет ни социологии, ни экономики, ни культурологии, ни метафизики, ничего…
В последнее десятилетие, если верить тому, что мне удалось понять из разговора с 20–30 совсем-совсем неслабыми людьми, занимающимися подобного рода вопросами, — центр, вокруг которого начинает формироваться принципиально новая картина мира, обозначился. Он связан с понятиями о тёмной энергии, тёмной материи.
Не синергетика, не теория систем, не теория хаоса и уж тем более не разного рода информационные теории и так далее, а именно наличие тёмной энергии и тёмной материи начинает перестраивать всю картину мира — всю физическую картину мира.
Теория Большого взрыва, теория струн — всё это частности. Новая картина мира начинает медленно и неумолимо создаваться вокруг тёмной энергии и тёмной материи.
Это уже не эйнштейновская картина мира. Это не картина мира, предложенная последователями Ньютона и им самим, это уже совершенно другая картина. Если эйнштейновская и ньютоновская ещё последовательны по отношению друг к другу, то это будет картина мира абсолютно другая.
