— А что вы хотите увидеть? — Академик сунул руки в карманы брюк. — Если вы думаете, что тут на каждом шагу чудеса — булькают колбы, в ретортах вызревают гомункулусы, кругом что-то мигает и вспыхивает — то ошибаетесь. Тут особенно и нечего показывать. Кресла, столы, компьютеры, — вот уж невидаль! А в Здание номер два, это где, изготавливают наночипы для кристаллов, я вас не пущу. Это святая святых. Хоть семь халатов на себя накиньте и трое бахил натяните. В Хронозал — пожалуйста, только что там можно увидеть? — Академик пожал плечами. — Купол из пластика и круглый пустой подиум. К тому же, если ожидается отправка или прибытие туриста, то там посторонним находиться нельзя. По клиентскому договору клиент имеет право на полную анонимность.
— А хотя бы на знаменитый кристалл посмотреть? — со странной ухмылкой спросил Премьер.
— Да вы что! Он делается строго под конкретного человека в единичном экземпляре и вручается только этому человеку и только перед отправкой. До этого стен лаборатории номер два не покидает, а туда, как я уже сказал, посторонним доступа нет. Учебных и выставочных кристаллов мы не держим. Ах да! Есть бракованные кристаллы. Вот их могу показать. Да только что в этой штуковине интересного! Синяя горошина. Синих горошин не видели?
Премьер подошел к столу, налил себе в чистый стакан апельсинового сока, выпил, не торопясь. «Да, — думал Президент, наблюдая за Премьером, — сегодня наш академик, видимо, встал не с той ноги, дерзит открыто».
— Эдуард Артурович, давайте поговорим начистоту. — Премьер поставил стакан на стол и повернулся к Гладышеву.
— Давайте начистоту, — согласился академик.
— Я понимаю вас. Вы думаете, вот приехали, только работать мешают. Но вам не следует забывать, кто мы и что от нас зависит. Так ведь, Дмитрий?
Президент не ожидал, что Премьер и его втянет в этот диалог. Но автоматически кивнул:
— Да.
— А с чего вы взяли, — сказал Гладышев, — что я забыл! Дело в другом. Вы, Владимир Владимирович, и так знаете обо всем, что у нас здесь происходит. Трапезников же ваш человек, не станете отрицать?
— Прямой вопрос. Хорошо, — Премьер подошел к Гладышеву вплотную. — Дам прямой ответ. Конечно, это мой человек. Равно как генеральный директор Мороз Всеволод Олегович — человек Президента. А как иначе, Эдуард Артурович? Чем больше противовесов, тем взвешенней решения, тем меньше шансов допустить ошибку и что-то пропустить. Кстати, Трапезников отличный профессионал, или считаете, что не так?
