Я не без труда разглядела за одним из квадратных прозрачных, с темно-изумрудными ножками, столиков Димку. Он сидел на голубой, "холодной", половине, спиной ко мне, заложив ногу за ногу, и недовольно посматривал на телефон, лежащий на столике.
Я, предвкушая его реакцию, на цыпочках подкралась к одногруппнику, ловко опустила белый цветочек на коротко стриженное русое темечко и закрыла лицо парня ладонями. Обожаю так делать! Некорые не могут понять, кто стоит сзади, и мучительно пытаются вспомнить его имя.
- Бурундук? - не дал мне повеселиться Димка, сразу безошибочно отгадав, кто его "беспокоит". - Совсем рехнулась? Ты знаешь, на сколько ты опоздала?
- Приффет, - прошептала я, склонившись к Димкиному уху, не отрывая ладоней от его лица, - приффет, мой маленький принццц. Малышшшшш. Я больше опаздывать не буду.
- А больше и не надо. И убери руки, - тут же отреагировал Чащин. - Пока я не назвал их граблями.
- Прости меня, я, правда, торопилась, - искренне извинилась я, не подчиняясь его словам. - Прощай давай, а потом уберу.
Он тяжело-тяжело вздохнул, словно сидел около постели умирающей старушки, и осторожно отняв мои пальцы от собственного лица, повернулся ко мне, задев носом мой собственный нос.
Так мы и встретились взглядами. В моих глазах хороводы водили любопытство, веселье и просьба не злиться, а оценить мой наряд, да и в его глазах тоже читалось любопытство, но его упрямо вытесняли и удивление, и радость, и даже затаенный страх, и что-то еще, мне, глупой, тогда не понятное.
Со стороны мы, наверное, смотрелись странно, уставившись друг на друга, как два голодных таракана, соперничающих за крошку хлеба, но меня это мало волновало. Я хотела сказать Чащину: "Димыч, не злись на меня, я не хотела деньги зажабить! Ты отдал мне тетрадь, я угощаю тебя - все по честному!", но только улыбнулась: никогда еще не видела его лицо так близко от своего. И заметила, что радужки у парня необычные: я всегда думала, что они очень темные, насыщенного кофейного цвета, но, оказывается, в них есть искры - около самых зрачков, и искры эти светлые. Как будто бы кто-то щедрой рукой насыпал в горький горячий шоколад горсть несладкой кокосовой стружки, не успевшей еще полностью стать коричневой, но уже и не белой.
- Что с тобой? - вымолвил Чащин, не отпуская моих рук.
- А с тобой что? - спросила и я.
- Со мной - ничего. А ты... Ты почему сегодня такая... красивая? - продолжал он вглядываться в мое лицо и в волосы, как пират в добытую у недругов, старинную карту сокровищ, совершенно не мигая. На мгновение орлу, хвастающемуся всем вокруг фирменными модными очечками, показалось, что около русоволосого парня с высокими скулами и короткой мужественной прической, мелькнуло что-то, напоминающее полупрозрачную красно-оранжевую искру - искра пропала за спиной Дмитрия, изрядно удивив птицу.
