- Да.
- Ух ты, ботаник. Классно! Нам осталось только субботу отмучаться, и сдать три экзамена. Я очень жду каникулы. А ты? - Между делом я полезла в рюкзак и достала бутылку с водой - после моего пространного ответа в горле пересохло. Крышка, правда, никак не желала расстаться с горлышком пластиковой бутылки, как бы я не пыталась ее открутить.
- Жду, конечно. Устал уже учиться. Дай мне, - протянул руку Дима, увидев мои бесплодные попытки открыть бутылку, и, выхватил ее, с легкостью тут же открыл и вложил мне в ладонь крышку. Все это проделал молча, без слов о том, как выгодно быть мужчиной (это его наилюбимейшая тема для рассуждений - особенно рядом со мной, мне-то всегда казалось, что быть женщиной куда лучше, и из-за его слов мы всегда начинали спорить)
- Ты сегодня опять странный, - внимательно поглядела я на парня, отпивая подслащенную воду. - В свои лучшие дни ты бы без зазрения выдул половину, не спрашивая разрешения, а тут... такой галантный. Слушай, ты совершил открытие?
- В смысле? - не понял Чащин.
- Ну, умудрился незаметно пройти этап развития из питекантропа в человека?
- Отстань.
- Да ладно, не злись. Что слушаешь? - дружелюбно спросила я, беря свесившийся на его грудь наушник, которые в народе называют капельками или затычками. Оказалось, слушает ту же песню, что стояла у него на звонке мобильника: в плеере Чащина вообще в плей-листе стояла пара альбомов Нойза. Минут пятнадцать мы сидели и слушали музыку, засунув в уши по одному наушнику. Дима сегодня вновь был спокойным и неразговорчивым, и меня, честно говоря, это напрягало: он менялся, а я не знала, почему. И постоянно думала: а вдруг... вдруг я ему правда нравлюсь?
"Брехня", - устало отвечали головастики огромным плакатом, который занял почти все пространство черепной коробки Бурундуковой М. А.
- Как твоя девушка? - нарушила я молчание, убирая наушник.
- Что? Девушка? - переспросил он, с трудом вырываясь из оков ритмичной, но философско-грустной музыки.
- Неужели у тебя парень, Чащин? На мальчиков тянет? То на стены, то на парней... У тебя воистину разнообразные вкусы!
- Бурундукова, - покачал он головой, - я говорил, что иногда мне кажется, что ты - инфернальное маленькое зло?
- Это ты у нас инфернальный барабашка! - отбила его выпад я. - Так что там с твоей девочкой-припевочкой?
- А что с ней должно быть? - невозмутимо спросил парень.
- Что-что, успокоил ты ее тогда?
- Успокоил, успокоил.
