В наши дни мы пришли к познанию благодати посредством таких же “добродетелей”. Я распинал Христа ежедневно в своей монашеской жизни и поносил имя Божье своим ложным упованием, в котором я постоянно жил [тогда]. Внешне я был “не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи” (Лук.18:11). Я был целомудрен, нищенствовал и пребывал в послушании. Вдобавок к этому я был свободен от забот жизни сей и посвящал всего себя постам, бдениям, молитвам, чтению месс, и тому подобным вещам. Тем не менее под этой внешней святостью и твердостью я вынашивал постоянное неверие, сомнение, страх, ненависть и презрение к Богу. Эта моя праведность была не чем иным, как выгребной ямой и восхитительным царством дьявола. Ибо сатана любит таких святых и тех, кто разрушает свои собственные тела и души и лишает себя всех благословений даров Божиих, [он] считает [их] своими возлюбленными. Хотя они и делают все это, тем не менее злоба [злобные намерения], [духовная] слепота, презрение к Богу, пренебрежение Евангелием, осквернение Таинств, богохульство и оскорбление Христа и пренебрежение всеми благословениями Божьими вовсю правят ими. Короче говоря, такие святые являются рабами сатаны. Таким образом, они вынуждены думать, говорить и делать все, чего он желает, хотя внешне кажется, будто они превосходят всех остальных своими добрыми делами, своею святостью и аскетической жизнью.
Вот каким образом мы, находясь под властью папства, воистину оскверняли и хулили Христа и Его Евангелие ничуть не меньше, чем это делал Павел [будучи фарисеем], а может быть, даже и больше, чем он. Я был особенно подвержен этому пороку. Я питал отвращение даже к имени Яна Гуса. Фактически, мысль о нем я считал серьезнейшим осквернением. И я горел желанием— столь ревностно я повиновался папе — огнем и мечом покарать этого еретика если не действием, то в духе. И я полагал, что этим я мог бы совершить великое служение Богу (Иоан.16:2). Таким образом, если вы сравните мытарей и шлюх с этими святыми лицемерами, то они вовсе не кажутся порочными. Ибо, совершив порочный поступок, те грешники терзаются угрызениями совести и не оправдывают своих порочных деяний. Эти же люди, будучи далеки от признания того факта, что их мерзости, их идолопоклонничество и порочные акты служения являются грехами, на самом деле провозглашают, что все это является богоугодной жертвой. Фактически, они поклоняются этим порочным явлениям, как какой-то особой святыне, и через них обещают спасение другим, и даже продают их, как нечто способствующее спасению.
