— Да. Я голи, — повторил Белло. — Голи холодно.
Мы вместе прошмыгнули в квартиру, и Белло сразу направился в детскую.
— Моё одеяло, — обрадовался Белло, несколько раз обернулся им, лёг на пол и свернулся клубком.
— Нет, Белло. Тебе нужно одеться, — сказал я. — Пойдём в папину спальню.
— Папину спальню, — повторил он и встал. — Одеться, да. Я рылся в папином гардеробе, показывал Белло, как носят штаны и рубашки. Это было совсем непросто. Если бы не я, он, вероятно, засунул бы передние лапы в рукава и натянул брюки на голову.
Я настолько увлёкся, что не услышал, как хлопнула входная дверь. Но Белло задрал нос, принюхался и сказал:
— Папа пришёл!
И тут в дверях спальни появился папа.
Он остолбенел от ужаса и несколько минут стоял неподвижно, открыв рот. Потом вдруг взорвался:
— Что вы делаете в моей спальне? Кто вас сюда впустил? Почему вы надели мои вещи? Макс, немедленно подойди ко мне! Макс, кто этот господин?
— Кто этот господин? — повторил я. — Ты не поверишь, папа.
— Говори! — потребовал он.
— Этого господина зовут господин Белло.
Два удивительных сюрприза для господина Штернхайма
В этот субботний вечер Штернхайм, как обычно, отправился в городскую ратушу, где члены клуба «Франц Шуберт» собирались на спевку.
Если бы он знал, что произойдёт в лаборатории в его отсутствие, он бы, конечно, остался дома. Но тогда он пропустил бы первый сюрприз этого вечера. В противоположность второму, который выпал на его долю несколько позже, первая неожиданность оказалась весьма приятной. Дело в том, что господин Эдгар, капельмейстер и председатель клуба, представил собравшимся новую участницу. Это была соседка Штернхайма, поселившаяся этажом выше.
Господин Эдгар постучал дирижёрской палочкой по стеклянному стакану и торжественно произнёс:
— Разрешите на две — две с половиной минуты привлечь ваше внимание! Представляю новую участницу нашего хора и вообще новую жительницу нашего города фрау Верену Лихтблау! Она уже подписала в двух экземплярах заявление с просьбой принять её в клуб. Её номер тридцать девять-жен. «Жен.» означает «женский». Она приехала из Мюнхена, где пела в большом церковном хоре. У неё меццо-сопрано, и она очень хочет петь с нами. Добро пожаловать!
Все зааплодировали. Фрау Лихтблау дружески улыбнулась Штернхайму и присоединилась к группе сопрано. Хор запел «Кофейную кантату» Иоганна Себастьяна Баха.
— Родился в тысяча шестьсот восемьдесят пятом, скончался в тысяча семьсот пятидесятом, то есть в возрасте шестидесяти пяти лет, — уточнил господин Эдгар.
