Хряп-хряп – четко прозвучали подошвы.
– Тэ-эк-тэк-тэк... Лейтенант, а у вас, значит, не все в строю?
– Бабочкин в наряде по кухне, Заботин в карауле, – удивленно доложил Мудрецкий. Что-то с памятью Копца стало: что и сам приказывал, не помнит. И речь какая-то... не та. Раньше он совсем по-другому разговаривал. То есть голос-то его, полковничий, а вот тон... Странно все это.
– Хорошо, хорошо. – Полковник подошел к правому флангу. – Значит, так... Простаков это у нас, правильно?
– Так точно, Простаков, товарищ полковник, – прогудел Леха в начальственную кепку. Он был удивлен не меньше своего командира: обычные люди запоминали его с первого раза. Начальники – тем более.
– Младший сержант Простаков, за порчу оружия – три дня гауптвахты! А за храбрость – спасибо, молодец, солдат! – и Копец протянул ошарашенному сибиряку руку. Тот неимоверным усилием воли подавил в себе вполне законное желание сжать посильнее. – Рядовой Ларев, три наряда вне очереди... – Полковник двинулся дальше. – Рядовой Багорин, три наряда вне очереди... Рядовой Заморин, три наряда вне очереди... Рядовой... ладно, я сегодня добрый – ефрейтор Резинкин, за дэ-тэ-пэ на вверенном транспортном средстве трое суток гауптвахты. Знаю, знаю, что не виноват. Был бы виноват, улетел бы на три недели. Тэ-э-эк, а тут у нас, значит, герой дня. Рядовой... отставить, младший сержант Валетов! За мужество и находчивость, проявленные при выполнении служебного задания, бдительное несение караульной службы и решительные действия по защите боевых товарищей и военного имущества объявляю вам благодарность от лица командования войск химзащиты!
– Служу Отечеству! – бодро рявкнул ошалевший от неожиданной милости Фрол.
– Служишь, служишь, – отечески улыбнулся Копец. – Видишь, Отечество службу видит, звание тебе вне очереди даем... А вот за то, что с бабами на казенной машине катаешься, посиди-ка ты, товарищ младший сержант, на «губе». Ну, чтобы вашу дружную компанию не расстраивать – тоже три дня. Так, с бойцами покончили, теперь возьмемся за вас, товарищ лейтенант. При подчиненных я вам, к сожалению, всего высказать не имею права... ну, ничего, ничего, мы с вами еще увидимся. Сейчас вы разберетесь с имуществом, разгоните взвод по нарядам, а вот... – полковник посмотрел на часы, – вот в тринадцать ноль-ноль я вас жду у себя в кабинете. И потрудитесь принести с собой побольше вазелина. Я вполне серьезно, лейтенант!
– И где же я тут вазелин найду? – совсем растерялся Мудрецкий. – В санчасти спросить, что ли?
