Однако умудренные жизнью и службой посланцы подполковника Стойлохрякова отнюдь не торопились протирать, отвинчивать и смазывать. Вчера случилось чрезвычайное происшествие, а высокое местное начальство еще не успело выразить свое мнение. Не примчалось, не разобралось как следует и не наказало кого попало. Поэтому начинать работу не имело ни малейшего смысла: все равно помешают. Приедут, построят, застроят, наорут и назначат совершенно другой род занятий. А бронемашина как сегодня не на ходу, так и завтра сможет двигаться разве что новыми героическими усилиями Ларева и Простакова. Часок-другой ей не помогут, а вот уставшему от службы солдату всегда пригодятся. Поэтому достаточно открыть моторный отсек, разложить ключи, пассатижи и кувалды. Не помешает и снять пару деталей, попутно оставив на самых видных местах своей одежды жирно блестящие полосы смазки. Не пугайтесь, не на новенькой камуфле – в парко-хозяйственные дни половина армии переодевается в подмену, то есть форму второго, а то и третьего срока потертости и изношенности. Да, и еще крайне необходимо выставить посты: поручить молодым бдительно озирать окрестности в поисках приближающегося командования.
– Ну и как ты с ней? Где ее искать, сказала? – Резинкин переживал вчерашнее происшествие с девицами особенно остро, поскольку самому пришлось сидеть в кабине.
– Найду! – гордо откликнулся Фрол. – Она здесь же, в аптеке работает. На гражданской половине.
– Тогда пролетаешь, – меланхолично заметил Резинкин. – Эй, потише там! Мягко, бережно! Сорвешь резьбу – я эту гайку на твой болт надену, блин!
– Да я и так осторожно! – жалобно отозвался Кислый. Его ботинки виднелись из-под откинутой кабины «шишиги». Будущий водитель осваивал технику в поте лица, спины и прочих частей тела. – Там прикипело все, не проворачивается! Что я – руками отвинчивать буду?
– А молотком по ключу не положено! Ты маслица, маслица капни и ключиком – туда-сюда, туда-сюда! И всем будет хорошо и приятно! Это ж машина, с ней нежно надо! Она грубого отношения не понимает!
– Нет, ты погоди! – перебил водительскую перекличку обиженный Валетов. – Это почему я пролетаю?
– Потому что не пройдешь, – сонно заметил из-под надвинутой на глаза кепки Простаков. – Три забора, и все с охраной. На двух проволока под током. А на гражданской половине с нашими пропусками – в сортир и то не пустят. Так что пиши письма, быстрее дойдут. Адресок-то хоть взял?
– Да ну вас... – Фрол мрачнел на глазах. – Что, думаете, не пройду? Адрес, адрес... Надо будет, возьму.
