Поль! У тебя билет на когда?
На завтрашний вечер, а что?
Тогда садись с нами немедленно – на часок твоя физическая сила срочно нужна, а уж обед гарантируем.
Поль, не слишком вдаваясь в подробности, садится к нам в машину, пожрать мужик всегда любил. Он вообще-то молчун был, если скажет за день три слова, то уже вроде как выговорился. Поэтому до Пискарёвки он рта не раскрывал, пока Вовка нас просвещал, какая старушенция странная – вроде ещё с Блокады у неё антиквариата на мульён. Это ему его родная бабушка рассказала по секрету – вроде как та работала в пекарне, а отсюда и богатство. Чернов за рулём, я рядом, сзади с одного боку Коля, с другого Поль, а посередине бабка. В конце концов Поль спрашивает:
А что за помощь?
Да делов-то пустяки – бабку прикопнуть.
Это у которой миллионы?
Ну да!
Тут Поль недоверчиво смотрит на сидящую рядом старуху и вдруг начинает истошно орать:
Остановите машину! Выпустите меня! Я в вашем деле не участвую!
Ты чё? Делов то на минуту! Совсем оборзел, уже почти приехали.
На повороте к кладбищу Чернов сбавляет скорость, а Поль открывает дверь и пытается выпрыгнуть на ходу. Нам, сидящим впереди, всё еще не понятен ход поляковской мысли, а вот до Коли уже дошло. Он хватается за живот и начинает истошно ржать. Сидящая рядом бабка из ума совсем выжила и, глядя на Колю, тоже начинает громко смеяться, во всю открывая свой беззубый рот. Поля такая реакция смутила, тот, как и бабка, открывает рот, правда, не смеётся, но уже и из машины не прыгает. Коля нам орёт:
Мужики, он подумал, что это ТА бабка! Поль – вон бабка! Сзади нас, в автобусе.
Тут и мы начинаем ржать. Поль смущенно улыбается:
А-а-а!!! Ну если она уже того… В смысле, естественной смертью, то я что… Я за! Прикопнём, какие дела!
Подъехали к могиле. А при социализме кладбище было – единственное место, где рэкет. Выкопают экскаватором «Беларусь» какую попало яму, а чтоб всё цивильно прошло – плати им сверху. Если не хочешь платить, то сам в эту яму лезь уголки подрубать да комки разбивать. А тут не то что комки – тут глыбы мраморные! Земля – плотнейший суглинок, каждая вывернутая экскаватором груда не меньше, чем центнера. Об такую лопата звенит как о камень, разве что искры не высекает. От такой безысходности у нас даже руки опустились – это ж как такое на гроб кидать? Как пить дать поломается… Что потом бабушки скажут – они в таких делах щепетильные… Смотрим, а неподалеку тот же «Белорусь» другие могилы роет. И тут Коля берёт главную роль:
